Большой вклад Зинина в развитие органической химии получил заслуженную оценку[68]. Он был избран членом жюри международной выставки в Париже, куда ездил вместе с Фрицше и Якоби. Научная общественность Парижа тепло встретила русского ученого.
Ученые многих стран искали с ним встречи, приходили познакомиться, пожать ему руку, поздравить. Знаменитая реакция, впервые осуществленная Зининым, через два десятилетия дала невиданный толчок развитию анилинокрасочной промышленности.
В 1868 году по инициативе Николая Николаевича в Петербурге было основано Русское химическое общество, и Зинин был избран его председателем. В следующем году, на пятом заседании Общества, профессор Н. А. Меншуткин[69] прочитал доклад Д. И. Менделеева «Опыт системы элементов, основанный на их атомном весе и химическом сродстве», в котором сообщалось об эпохальном открытии — периодическом законе.
Зинин всячески стремился поддерживать и выдвигать способных учеников[70]. Еще работая в Казани, он заметил исключительные способности молодого ученого Александра Бутлерова и в дальнейшем сделал все, чтобы его ученик был переведен в Петербург и получил место профессора. После смерти академика Фрицше, опять-таки по настоянию Зинина, на его место был назначен Бутлеров. По уставу академии Александр Михайлович даже занял квартиру Фрицше. Тесная дружеская связь между учителем и учеником помогала в работе обоим. Часто Зинин заходил в лабораторию Бутлерова посоветоваться, обменяться мнением.
Несмотря на преклонный возраст, Зинин продолжал работать с юношеским энтузиазмом. Теперь предметом его исследований были бензоин, бензамарон и амаровая кислота. Он подробно изучил свойства этих веществ, их производных, способы получения и реакции их превращения в другие вещества. Отдыхал Зинин необычно — он с наслаждением читал математические работы. Любовь к математике осталась на всю жизнь.
Как-то весной 1879 года, находясь в лаборатории Бутлерова, ученый почувствовал страшную боль в пояснице. Перехватило дыхание, закружилась голова, и Николай Николаевич рухнул на ступеньки.
Блуждающая почка, которая мучила его еще со времени школьной травмы, теперь стала причинять невыразимые страдания. Лечил его Сергей Петрович Боткин[71] и ассистент Боткина Александр Александрович Загумени[72], муж старшей дочери Зинина. Они рекомендовали полный покой, поскольку сильные боли могли оказаться роковыми.
Печальные прогнозы оправдались: во время одного из таких приступов сердце не выдержало… Это случилось 6 февраля 1880 года.
АВГУСТ КЕКУЛЕ
(1829–1896)
Ясным весенним днем 1847 года господин Людвиг Карл Эмиль Кекуле неторопливо возвращался домой, наслаждаясь свежим воздухом и прекрасной погодой. Поглощенный своими мыслями, он не замечал почтительных поклонов, которыми приветствовали его знакомые. Последнее время он чувствовал недомогание — болело сердце. Мысль о смерти не пугала его, но тревога о будущем детей не давала покоя. Дальше откладывать нельзя, надо сегодня же все обсудить на семейном совете. Старший сын Эмиль, конечно, поедет в Гиссен и поступит в университет. Но Август? Мальчик поразительно одаренный. Он уже вполне свободно говорит на четырех языках — французском, латинском, итальянском и английском. Учителя восхищаются глубиной и оригинальностью его мыслей.
Господин Людвиг Кекуле остановился, глубоко вдохнул свежий воздух и неожиданно улыбнулся, он вспомнил рассказ учителя литературы Мейнца. Однажды на уроке тот предложил ученикам написать сочинение на заданную тему. Август, задумавшись, сидел за партой и что-то чертил на чистом листе. Господин Мейнц смотрел на него с укором, но Август, казалось, не замечал этого. В конце урока учитель вызвал нерадивого ученика к доске и попросил прочитать сочинение. К его удивлению, мальчик не смутился. Встав у доски и глядя на чистые листы, он «читал» сочинение. Импровизация была превосходной!
Да, у Августа исключительные способности, и пишет он оригинально, но какое будущее может быть у литератора в Дармштадте? Нужно выбрать более благоразумное занятие. В склонности Августа к естественным наукам тоже нет ничего хорошего, во всяком случае денег этим не заработаешь. Пожалуй, самые привлекательные перспективы сулит архитектура, к которой у Августа тоже обнаружились незаурядные способности. Друг семьи, архитектор Бауман, учил Августа чертить и рисовать. Тот оказался на удивление восприимчивым учеником. Занятия доставляли ему огромное удовольствие. В Дармштадте уже построено три дома по проекту гимназиста Августа Кекуле…
68
Основатель анилинокрасочной промышленности в Германии А. Гофман на заседании Немецкого химического общества 8 марта 1880 г. заявил: «Если бы Зинин не научил нас ничему более, кроме превращения нитробензола в анилин, то и тогда его имя осталось бы записанным золотыми буквами в историю химии».
69
Николай Александрович Меншуткин (1842–1907) — профессор Петербургского университета. По словам итальянского историка химии М. Джуа, «один из самых выдающихся русских химиков», один из родоначальников химической кинетики; открыл влияние среды на скорость реакций, изучал реакции этерификации, катализ; с 1878 г. читал курс истории химии, в 1888 г. опубликовал первый в России труд по истории химии «Очерк развития химических воззрений», О Меншуткине см.; Старосельский П. И., Соловьев Ю. И. Николай Александрович Меншуткин (1842–1907). — М.: Наука, 1969.
70
Учениками Зинина были А. М. Бутлеров, А. П. Бородин, П. Н. Бекетов (1827–1911), А. Н. Энгельгардт (1828–1893), Л. Н. Шишков (1830–1908).
71
Сергей Петрович Боткин (1832–1889) — выдающийся врач-терапевт; основоположник физиологического направления в русской клинической медицине, создал новое направление в медицине — нервизм.
72
Александр Александрович Загумени (Загуменный) — русский химик, ученик Зинина. Изучал бензойный альдегид, бензпинакон и бенапинаколины, в 1872 г. открыл способ восстановления дезоксибензоина цинком в спиртовом растворе едкого кали (Вальден П. Очерк истории химии в России. — Одесса: Матезис, 1917, с. 470).