Милтон ткнул пальцем в сторону Кэма.
Глаза Кэма вспыхнули от негодования.
«Наша семья владеет тем местом, где находился пансион Роуз Роуэн. Он сгорел девять лет назад. В то лето, когда мне было девятнадцать.»
«Вы несете ответственность за катастрофическую потерю бесценного исторического объекта?»
«Пожар был признан случайным.»
Голос Кэма ожесточился.
«И в том отчете не было ни одного упоминания о вас? Потому что он у меня прямо здесь, если вы хотите его прочитать.» Милтон порылся в своем досье.
Кэм встретился взглядом с Ксандером.
«Мистер Дэниелс?», - спросил Милтон.
На лице Кэма появилось выражение предательства, и у меня сжалось сердце.
«Мистер Дэниелс.»
Голос судьи Уилсона вернул внимание Кэма к Милтону.
«В отчете говорится, что хотя пожар был признан случайным, он был вызван моей халатностью.»
Челюсть Кэма сжалась.
«И вы согласны с этим отчетом?», - спросил Милтон.
«Раз уж я сам признался в этом, трудно не согласиться, не так ли?»
Кэм огрызнулся.
«Если бы вы могли просто ответить на вопрос.»
Милтон слегка наклонил голову.
«Я согласен с этим.»
Милтон заявил, что у него больше нет вопросов, и Саймон ухватился за возможность задать новый.
«Кэмден, сколько лет вы служили в армии Соединенных Штатов?»
«Девять.»
«И за это время вы служили в спецназе и успели получить диплом инженера?»
«Да.»
«Вы бы сказали, что у вас был потенциал роста доходов и званий?»
«Сказал бы. У меня уже было четыре предложения работы с более чем шестизначной цифрой в год.»
«И все же вы отказались от всего этого ради гораздо меньшего дохода, чем этот. Почему?», - спросил Саймон.
«Потому что мой отец попросил меня о помощи.»
«И для протокола, не могли бы вы сообщить суду, какие медали вы заслужили во время службы?»
Кэм напрягся и посмотрел на Ксандера.
«У меня их несколько.»
«Позвольте мне уточнить. Верно ли, что у вас есть не только Пурпурное сердце, но и Бронзовая звезда за героические действия в бою, которые не только спасли жизни, но и принесли вам пулю в верхнюю часть руки?»
Моя челюсть упала на дюйм. В верхнюю часть руки? Обе были покрыты татуировками. Он был ранен? Награжден одной из высших армейских наград?
«Мой послужной список это подтверждает», - медленно произнес Кэм, отводя взгляд.
«Но вы никогда никому не рассказывали?», - спросил Саймон.
«Я получил боевую рану, потому что поступил правильно во время перестрелки. Это не то, чем стоит хвастаться. Нужно просто полагать, что любой человек в такой ситуации поступил бы правильно, а не вознаграждать его за это.»
«Я понимаю. Последний вопрос. Когда вам вручили эту грамоту?»
Глаза Кэма расфокусировались.
«Два года и три месяца назад.»
«Похоже, это гораздо лучший пример вашего характера, чем несчастный случай десятилетней давности.»
Саймон пожал плечами.
«Протестую!», - крикнул Милтон.
«Отклоняю.»
Кэм опустился на ступеньку, его глаза искали мои, пока он занимал свое место. На его поджатых губах были написаны извинения, и я мягко улыбнулась ему, прощая то, что не требовало объяснений.
«Как он справился?», - спросила я папу, когда Кэм сел.
«Сильный конец», - прошептал он, - но огонь? Из-за пожара все закончилось вничью.»
Я не была уверена, что для победы над Ксандером достаточно ничьей. Трудно соревноваться с безупречным.
Глава двадцать пятая
Кэмден
Я не мог заставить себя посмотреть на Ксандера. Не во время его идеального свидетельства о его идеальной жизни с его идеальным выбором и идеально спланированным будущим. Не тогда, когда он только что бросил огненный шар мне в лицо.
Он использовал его против меня, а потом заявил, что я был отличным братом и сыном, просто заблуждался насчет того, что лучше для отца. В конце концов, меня не было десять лет, так что как я мог понять, какой уровень заботы ему нужен? То, что я вернулся три с половиной месяца назад, не могло дать мне представления о том, что будет лучше для отца.
Я никогда не испытывал ненависти к брату. Может быть, я немного завидовал тому, что он - ангел семьи, но никогда не желал ему зла.
Сейчас же мне хотелось снова выбросить его в окно бензоколонки, тем более что он тоже вспомнил об этом моменте. Даже с учетом обстоятельств, которые добавил Саймон, я выглядел мудаком.
Следующим был доктор, который рассказал о диагнозе «болезнь Альцгеймера», степени слабоумия и способности отца принимать решения. По его мнению, хотя он и способен принимать решения, касающиеся его повседневной жизни и ухода, он не в состоянии осознать влияние долгосрочных решений, принимаемых более чем в половине его дней.