«Ты сказал, что у тебя есть доказательства.»
Полагаю, мы не стали ходить вокруг да около.
Продолжая жевать, я положил телефон на стол и включил голосовую почту. Затем я наблюдал за ним, пока играл телефон. Как обычно, он ничего не сказал. Не дай Бог, чтобы кто-то узнал о его чувствах.
Сообщение закончилось, и я положил телефон обратно в карман.
«А где остальное?», - спросил он, сверля меня взглядом.
«Все. Больше ты ничего не оставил.»
Он медленно кивнул, затем переключил внимание на свой салат, нанизывая вилкой кусочки сыра.
«Я действительно не хотел этого, но Ксандер поднял вопрос», - начал я.
«Ты играл ради своего брата?», - огрызнулся он.
«Я надеялся, что он уже дал тебе то, о чем ты просил.»
Все мое тело напряглось, словно я балансировал на единственном расчищенном участке минного поля. Двигаться было некуда, чтобы не подорваться.
«Задавай свой вопрос.»
Дороти подняла брови, но не сказала ни слова.
«Ты помнишь, как оставил сообщение? Это... действительно ты просил об этом?»
Вилка впилась мне в палец, так сильно я ее сжимал.
Отец изучал меня, его взгляд был неумолимым и суровым. Затем он наколол еще больше сыра, избегая салата.
«Нет. Я не помню, чтобы оставлял его.»
Я опустился на стул. Неужели я действительно зря проделал весь этот путь...?
«Но это правда. Я хочу этого. Я давно ему это говорю.»
Он запихнул в рот вилку и принялся жевать.
«Я поговорю с Ксандером еще раз.»
Я не стал упоминать, что мой брат отстранился от меня с тех пор, как я заговорил об отказе.
Его взгляд смягчился.
«Он не изменит своего мнения. Если Ксандер считает, что он прав, это неизбежно.»
«Это твой выбор. Не его.»
Мысль о том, что придется бороться с Ксандером, поселилась в моем сердце.
«Если ты этого хочешь, я буду бороться за это.»
Он насмешливо хмыкнул.
«Ты готов сразиться с городом? Потому что на этой скамье сидит судья Брэдли. Не уверен, что ты помнишь, но он тебя ненавидит.»
«Не нагнетай обстановку, папа.»
Я накладывал салат в тарелку, пока мои мысли неслись вскачь.
«Ты никогда не был тем, кто нуждался во мне», - ответил он.
«А судья Брэдли вряд ли способен взять на себя весь город. Он всего лишь один человек.»
Один человек, который не стал бы мочиться на меня, если бы я горел, но все же.
«Один человек, за которого в ноябре будут голосовать», - заметила Дороти. « Он примет во внимание общественное мнение - можете быть уверены.»
«Разве это справедливо? Он же судья.»
«С каких это пор политика стала справедливой? Не забывай, что твой родной брат - мэр», - возразила она.
«Ксандер не коррумпирован», - огрызнулся отец.
«Даже не думай намекать на это.»
«Расслабься, Арт. Я просто хочу сказать, что судья Брэдли не забудет, что по другую сторону зала суда стоит мэр Дэниелс.»
Папа хмыкнул.
«В это я верю.»
Он посмотрел на меня и покачал головой.
«К сожалению, ты действительно единственный человек, которого Ксандер послушает. Если ты уже пытался, и он тебе отказал, то ты мало что можешь сделать, не получив пинка под зад в суде.»
Он отложил вилку и откинулся на спинку стула.
В моей голове был список «за» и «против», но я знал, что одно «за» может перевесить все.
«Расскажи мне о своих аргументах. Я хочу услышать их, пока ты... это ты.»
Я говорил мягко, но требование не было ошибочным.
«Я не пытаюсь покончить с собой, если ты об этом спрашиваешь. Я просто не хочу оставаться дольше, чем должен. Если Господь собирается забрать мой разум, то я точно не хочу, чтобы мое тело оставалось здесь. Последнее, чего я хочу, это проснуться, не понимая, кто я и где я, застрять на больничной койке с трубкой в горле. Я не могу представить себе жизнь, в которой кто-то хотел бы этого...»
Я должен был взять на себя Ксандера... Отец был прав. Это означало бы взять на себя весь город, а я был не самым желанным блудным сыном. Судья Брэдли презирал меня, Ксандер, вероятно, уже договорился с адвокатом Милтоном Сандерсом, а другого адвоката в городе не было. Я стал бы еще большим злодеем, чем уже был, плохим сыном, вернувшимся с войны только для того, чтобы убить своего отца, на фоне идеального белокурого мэра Альбы, который боролся за то, чтобы его отец жил.
Здесь мне никогда не будет покоя.
Может быть, это и есть мое наказание - прожить долгую, полную сражений жизнь, чтобы расплатиться за того, кого я не смог защитить.
«Я сделаю это», - сказал я, глядя на отца.
«Я обращусь в суд. Я буду бороться за твое право самому решать свою судьбу. Ты этого заслуживаешь. Но я хочу две вещи.»