«Помню», - прошептала я.
Нам было девять. Салливан не послушался и побежал вперед. Кэму было одиннадцать, и он был виноват. Отец наказал его, когда мы вернули домой Салливана.
«Я был весь в его крови, держался за эту оболочку, которая когда-то была Салливаном, такой злой, пустой и даже завистливый. Я хотел, чтобы это был я.»
«Кэм, нет.»
Я заставила свои ноги слушаться и сделала шаг, но он отступил еще дальше.
«Я молил Бога позволить мне поменяться с ним местами. Взять меня вместо Салливана, но ты же знаешь, Он не хотел иметь со мной ничего общего. Салли был хорошим, добрым и упрямым, в нем не было ни одной злой мысли. Он заслуживал жизни.»
По лицу Кэма скатилась слеза, исчезнув в бороде, и я сомневалась, что он ее почувствовал.
«Он заслуживал.»
Я кивнула.
«Он заслуживал жизни, и он был именно таким и даже больше. Но, Кэм, ты тоже заслужил жизнь.»
«Нет!», - закричал он, раскидывая руки. «Не так, как он. Не тогда, когда у него были все, к кому он мог вернуться домой.»
«Как и у тебя!»
«Ты правда думаешь, что кто-нибудь посмотрел бы на Салливана в день моих похорон и сказал бы ему, что это он должен был быть в том гробу?»
Его глаза сузились.
«Твой отец не имел права так говорить.»
Я покачала головой. Кончики пальцев болели от желания притянуть Кэма поближе. Вернуться в тот день и встать рядом с ним, а не напротив него. Сказать то, что я хотела, а не то, что должна была.
«У него было полное право. Салливан был мертв. Я должен был спасти его. Я должен был отправить другой отряд удерживать периметр. Я должен был сам занять его место. Я понял, для какой боевой вылазки нас вызвали. Я должен был крепче зажать его рану. Пусть бы ему немедленно сделали переливание крови. Я должен был прострелить ему ногу, как только он решил пойти на службу. Есть миллион вещей, которые я мог бы сделать, и миллион вещей, которые я сделал, благодаря которым, я с лихвой заслужили тот сосновый гроб, в котором мы его похоронили.»
«Кэмден, прекрати.»
«Все еще думаешь, что я сделал все, что мог, Уиллоу? Я сидел и позволял любви всей твоей жизни истекать кровью. Свежие новости. Все это несправедливо. Все, что с тобой произошло, несправедливо, и ты заслуживаешь кого-то получше.»
Моя голова дернулась, как будто меня ударили.
«Лучшего? Как ты можешь так говорить?»
«Господи, тебе нужно больше? Когда он умер, я чертовски завидовал, что он первым увидел нашу маму. Она была единственным человеком, который любил меня так же сильно, как Салли или Ксандер. Я ревновал к умирающему брату! И злился. Так злился!»
«В этом нет ничего постыдного.»
Звонок.
«Да? Я был зол на весь мир. Злился на того придурка с ружьем по ту сторону стены. Злился на то, что отец позволил ему пойти в армию. Злился, что Ксандер сидит в шикарном офисе, а я держу на руках мертвого Салливана. Злился, что ты не уговорила его остаться с тобой.»
Я покраснела.
«Я знаю.»
Звонок.
«Нет, не знаешь. Больше всего я злился на Салливана, потому что у него было право, за которое я бы умер, а он им даже не воспользовался. Потому что, когда он умер, на его губах было мамино имя, а я знал, что назвал бы твое.»
Я машинально втянула воздух, но все остальные мышцы моего тела замерли. Кто-то нажал на кнопку «пауза», и мы замерли в тот момент, когда даже мое сердце не смело биться.
Звонок.
«Что?», - прокричал Кэмден в трубку.
Мое сердце колотилось. Голова стала легкой, почти отделилась от тела. Я попятилась назад, пока не нащупала стол, а затем бессовестно использовала его, чтобы удержаться в вертикальном положении, когда мои колени грозились меня подвести.
«Когда?»
Его взгляд метнулся к часам на стене.
«Черт. Я буду там через семь минут.»
Он повесил трубку и, не сказав больше ни слова, вышел из кухни, направляясь в гараж.
Я открыла дверь, которая только что захлопнулась перед моим носом, и проигнорировала удар холодного воздуха по голым коленям.
«Кэм, что происходит?»
Он быстро двигался, собираясь уехать.
«Кэм!»
Он вздрогнул, но не перестал одеваться.
«С моим отцом произошел несчастный случай. Ксандер нашел его в гараже. Должно быть, он пытался уехать, потому что машина была включена, но дверь закрыта.»
Кэм сунул ноги в шерстяные носки, которые взял из шкафчика, а затем в сапоги.
«О Боже. Чем я могу тебе помочь?»
Его глаза метнулись к моим.