«ОТДЕЛЕНИЕ ИНТЕНСИВНОЙ ТЕРАПИИ?», - спросил я на стойке регистрации.
Они направили меня, и я быстро пошел по стерильным коридорам, оставляя грязные следы на чистых полах.
«Потому что, когда он умирал, на его губах было мамино имя, а я знал, что назвал бы твое»
О чем, черт возьми, я думал, когда говорил ей это? Почему я не могу остановить эти мысли в своей голове? Почему, учитывая все, что происходит с папой, мой мозг решил зацепиться за тот утренний промах?
Потому что ты хотел сказать это последние десять лет, идиот.
Я быстро приказал своему внутреннему идиоту заткнуться к чертям собачьим, когда прибыл в отделение интенсивной терапии.
«Где Артур Дэниелс?», - спросил я медсестру в сине-желто-звездной униформе.
«Вы член семьи?», - спросила она, лишь взглянув на меня, прежде чем продолжить вводить данные в компьютер.
«Сын.»
«Триста шестнадцать», - ответила она. «Второй сын сейчас с ним. Ваш брат?»
«Это Александр.»
Она улыбнулась.
«Александр. Понятно.»
Я покачал головой и пошел в направлении возрастающих номеров палат. Конечно, она хотела бы знать его имя. Она была молода и красива, а Александр был очарователен.
Сначала я увидел его сапоги в дверном проеме, а затем и остальную часть, когда он прислонился к раме. Он снял экипировку для езды на снегоходе и выглядел гораздо ответственнее в джинсах и свитере, чем я в своих спортивных штанах и толстовке. Неважно. В чрезвычайных ситуациях нет времени на моду.
«Кэм, - облегченно произнес он, и на лице его появился призрак улыбки.
«Мне так жаль. Я оставил свой телефон...»
Я достал телефон из кармана и протянул ему.
«Спасибо. Мне жаль, что они не смогли взять нас обоих. Я видел этот проезд. Сколько времени тебе понадобилось, чтобы очистить его?»
Он пролистал свои сообщения, которых должно было быть больше нескольких десятков, если судить по тому, как вибрировала эта штука. Да он и с меньшим количеством сообщений мог бы посоперничать с женщиной.
«Все в порядке. Как он?»
«Доктора сейчас с ним», - сказал он, оглядываясь через плечо. «Через секунду мы получим новую информацию.»
Я шагнул в дверной проем и увидел, что над отцом склонились хирурги и белые халаты, заслоняя мне обзор, а мониторы подавали звуковые сигналы. Этот свистящий звук...
Протиснувшись мимо Ксандера, я ощутил, насколько сильно меня поразило то, что они делали.
Я в ужасе смотрел, как голубая гармошка поднимается и опускается, а когда все врачи подняли головы, в поле зрения появилось лицо отца.
Как он мог? Я развернулся, взял Ксандера за плечи и толкнул его к стене напротив папиного дверного проема.
«Эй!», - крикнул один из докторов.
«Как ты мог так поступить с ним? Как?», - крикнул я брату, глядя на его расширившиеся глаза.
«Все в порядке!», - ответил он, но не мне. Нет, его рука наполовину вытянулась на уровне моей талии, удерживая персонал, который был готов оттащить плохого брата от хорошего.
«Это не нормально», - прорычал я. «Ты знал, что он этого не хочет, и позволил им поместить его на аппарат искусственной вентиляции легких? Ему нужен отказ от реанимации, ты, придурок!»
Кончики моих пальцев впились в небольшие мышцы его плеч. Почувствовав его слабость, я ослабил хватку и сделал дрожащий вдох, чтобы подавить ярость, захлестнувшую мое тело.
«Ты знал.»
«Мне очень жаль», - спокойно сказал пожилой врач с седыми волосами, как будто он не видел, как я оттащил Ксандера к стене.
«Вы сказали, что у мистера Дэниелса есть отказ от реанимации?»
«Нет», - так же спокойно ответил Ксандер, не сдвинувшись ни на дюйм. Со стороны он, вероятно, выглядел как сдержанный джентльмен, пытающийся отвлечь внимание.
Но мне было виднее. Он знал, что загнан в угол хищником - мной, и стоило ему пошевелиться, не объяснившись, как я снова прижал бы его к стенке.
«Нет?», - переспросил доктор, перелистывая карту.
«Нет. Извините за вспышку моего брата. Это был очень эмоциональный день для нас обоих, и мой отец, видимо, сказал Кэмдену, что подумывает об отказе, но мы не удостоверились в его душевном состоянии, когда он обратился с этой просьбой. В такие дни с папой трудно что-то знать наверняка. Он выглядит и говорит нормально, но может ошибиться годом или даже не знать, как его зовут.»
«Не извиняйся за меня», - тихо сказал я, прежде чем обратить свое внимание на доктора.