Теперь в Новгороде пока все успокоилось. Но года через три, а именно в 1262 г., произошли восстания в других городах: выведенные из терпения насилиями откупщиков татарской дани, бесерменами, жители разных городов собирались на веча и решали — изгонять от себя сыроядцев, как называли тогда татар и бесермен. Так, произошли восстания в городах: Владимире, Суздале, Ростове, Ярославле, Переяславле; в Ярославле убит был народом Зосима, бывший прежде христианином и даже монахом, а потом в угоду одному ханскому баскаку принявший магометанство и, как это большей частью бывает с ренегатами, ругавшийся над прежней верой своей и прежними братьями по ней и даже хуже окаянных, как говорит летопись, утеснявший прежних своих сограждан. Конечно, в Орде не могли равнодушно отнестись к такому событию, и татарские полчища уже готовы были нахлынуть на Русь. Александру предстоял трудный подвиг — умилостивить хана, чтобы отвратить беду от Русской земли. В четвертый[99] раз отправляясь в Орду, Александр послал сына своего Димитрия с новгородцами и брата Ярослава Тверского на г. Юрьев (Дерпт); с ними пошли еще два князя: зять Александра Константин, сын Ростислава Смоленского, и князь Полоцкий Товтивил с полочанами и литовцами[100]. Этот поход был удачен: Юрьев был взят, множество граждан погибло в пожаре, многие побиты, а иные взяты были живыми. Следствием этой победы был выгодный для русских договор с немцами[101]. Между тем Александр отправился в Орду[102]. Хан Берге задержал его, так что ему пришлось зимовать там[103]. Из Орды Александр выехал больной; чрез Н. Новгород он доехал до Городца[104] и здесь, 14 ноября 1263 г., постригся, приняв при этом имя Алексия, а ночью того же числа скончался. Тело его повезли во Владимир. Митрополит Кирилл, в сопровождении владимирских граждан, встретил печальное шествие за 10 верст от Владимира у врат Боголюбской обители. 23 ноября тело Александра погребено было в монастыре Рождества Пресвятой Богородицы, откуда, в 1725 г., мощи его перенесены были Петром I в Санкт-Петербургскую Александро-Невскую лавру[105].
Александр Ярославин был женат на Александре, дочери князя Полоцкого Брячислава, отец которого нам неизвестен; о самом Брячиславе летописи упоминают только по поводу выхода его дочери за Александра, в 1239 г.[106] Некоторые приписывают Невскому вторую жену, Вассу, но, кажется, ошибочно[107]. Александр имел следующих детей: Василия, Димитрия, Андрея, Даниила[108] и дочь Евдокию, бывшую в замужестве за Константином Ростиславичем, князем Смоленским.
Ярослав Ярославин
Род. в 1263 г. — ум. в 1272 г
Ярослав Ярославич, великий князь Тверской, был вместе с тем, после брата своего, Александра Невского, и великим князем Владимирским с 1263 по 1272 г. Биографические сведения о нем будут изложены в отделе о Тверских великих князьях.
99
См. примеч. 85. В первый раз Александр ходил по смерти отца, во второй раз — в 1252 г., на Дон, к Сартаку, когда получил великокняжеский стол и когда хан послал на Андрея татарскую рать под началом Неврюя; в третий раз — в 1258 г. вместе с братьями, Андреем и Ярославом, пред исчислением Русской земли. Таким образом, поездка 1262 г. будет последней, и притом четвертой. Но замечательно, что Новгородская 4-я (IV, 39), весьма последовательная в отметках поездок Александра в Орду, о последней поездке выражается так: «Поиде князь Александр
101
Там же. III, 57–58; IV, 39; V, 190–191; VII, 163–164; Ник. III, 40; XV, 403 (последние две помещают этот эпизод под 1263 г.). Энгельман («Хронол. исслед. в области Русской и Ливонской истории в XIII и XIV ст.», с. 8), вопреки И. И. Срезневскому, основательно доказывает, что договор относится к 1262, а не к 1263 г.
102
Соф. 1 (т. V), окончивши описание этого похода заключением, что князья благополучно воротились со множеством полона в свою землю, так продолжает свое повествование:
105
ПСРЛ. I, 204, 226; II, 343 (т. е. Густынская летопись; она, забегая вперед, говорит: «Преставися Александр Ярославич, вел. кн.
106
Там же. III, 52; V, 174; VII, 144; IV, 34 (т. е. Новгородская 4-я под 1238 г.); Ник. III, 4.
107
Из летописей не видно, чтобы Александр вступал во второй брак; из ранних родословных — то же; позднейшия же, как, например, Головина, основывались, кажется, как и Карамзин (IV, 58 и примеч. 110), на надписях на гробах, находящихся в Успенском (Княгинином) женском монастыре во Владимире; один из этих гробов, что на левой стороне — по надписи —
108
Мальгин («Зерцало…», 274) считает между сыновьями Невского, — неизвестно, на каком основании, — двух Даниилов, из которых первый умер будто бы в младенчестве в 1258 г.