Иисус Христос – самая выдающаяся личность всех времен. Никто другой из учителей мировых религий – еврейской, христианской, буддийской, мусульманской – не оставался в веках в качестве учителя, чьи слова до сих пор служат путеводной звездой в нашем мире. Другие учителя могут научить восточного человека, западного или араба каким-то основам, но каждое слово и поступок Иисуса обладает непреходящей ценностью для любого из нас. Он стал Светом Мира. Почему мне, еврею, не гордиться этим?
Великие европейцы о Священном Писании
Когда В. Скотт лежал на смертном одре, то сказал сыну: «Дай мне Книгу!» – «Какую, отец?» – Умирающий приподнялся и сказал: «Дитя моё, есть только одна книга – это Библия!» – то было его последнее слово.
Есть книга, в которой сказано всё, всё решено, после которой ни в чём нет сомнения, книга безсмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни – Евангелие. Весь прогресс человечества, все успехи в науках, в философии заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой Божественной Книги.
Известно, что всё образование новых европейских народов и их литератур началось и развивалось под сению христианства. Священное Писание, сие живое слово живого Бога, было для них всем: и первой учебной книгой, и первым кодексом законов, и, наконец, первым источником творческого одушевления, первым образцом литературного совершенства.
Иногда всё «слово» данной культуры вмещается в одной книге. Есть культура одной книги. Христианское средневековье исходит из Библии и ею почти исчерпывается. Отсюда огромное значение «Евангелия в истории» именно как книги, как литературного факта.
Недавно я писал текст для выступления на Европейском съезде писателей на тему «О чём пишет Европа». Я сказал, что европейскую цивилизацию построили литературные герои: без Гамлета, Дон-Кихота, Гулливера её не представить. Считать Евангелие литературным текстом было бы не вполне корректно. Но лучшего литературного текста не существует. В каком-то смысле Христос был первым литературным героем для Европы, а впоследствии и для мира.
Евангелие предложило человечеству существовать по-новому, как не бывало, предложило ему блаженство духа, и – люди приняли этот ответ, захваченные на тысячелетия.
Выше того не выдумать, что уже есть в Евангелии. Сколько раз уже отшатывалось от него человечество и сколько раз обращалось. Несколько раз совершит человечество своё кругообращение… несколько мыслей совершит… оборот мыслей… и возвратится вновь к Евангелию, подтвердив опытом событий истину каждого его слова. Вечное, оно вкоренится глубже и глубже, как дерева, шатаемые ветром, пускают глубже и глубже свои корни.
Если есть что-нибудь достойное почтения в моих мыслях и стиле, я отдаю честь моим родителям, которые с раннего детства внушили мне любовь к Священным Писаниям. Если мы будем придерживаться принципов, которым учит Библия, наша страна будет в состоянии постоянного благоденствия. Но если мы и наши потомки пренебрежём наставлениями и авторитетом этой книги, то можно смело сказать, что нас постигнет внезапная катастрофа и превратит нашу славу в глубокое бесславие.
В сравнении с Библией все человеческие книги являются малыми планетами, которые свой свет и блеск получают от Солнца.
Библия говорит к сердцу каждого поколения, а мерилом для оценки жизненности и силы народа будет всегда его отношение к Библии.
Священное Писание есть и всегда будет моим постоянным поводырем, и я всегда буду к нему прислушиваться, потому что оно содержит безошибочную истину о вещах самой большой важности. Мне хотелось сказать, что в нём нет тайн, но не могу; я должен признать, что для меня они есть и, боюсь, будут всегда. А когда мне недостаёт очевидности вещей, я нахожу достаточное основание верить тому, что сказал Бог. И как только мне покажут, что мое учение противоречит хоть одному положению Писания, я немедленно откажусь от любой своей теории.
Откровенно, со всей искренностью признаюсь в том, что мне неизвестно ни во Франции, ни где-либо во всём мире ни одного человека, который мог бы писать и говорить с большим искусством и талантом, чем те рыбаки и мытари, которые написали Евангелие. Я осмеливаюсь утверждать, что никто не в состоянии написать хотя бы подобный евангельскому рассказ, который был бы так прост и в то же время возвышен, так свеж, так трогателен, обладал бы таким могущественным воздействием на душу и не слабеющим на протяжении целых веков влиянием, каким является для нас каждое взятое отдельно, даже незначительное евангельское известие о страданиях и смерти Иисуса Христа.