Здесь Шах обещает прямое физическое изменение человеческого организма, трактуя эволюцию чуть ли не буквально, в духе дарвинизма. Идея весьма странная, но загадочная и даже будоражащая воображение. В более поздних книгах она получила свое развитие, когда Шах начал подавать суфиев чуть ли не сверхлюдьми, но мы поговорим об этом ниже. Тем не менее мне известны люди, которые до сих пор размышляют о местоположении и действии упомянутых Шахом «органов», стараясь обнаружить их у себя. Так таинственность и недосказанность дают пищу для поисков, порой уже нелепых донельзя.
Чтобы возникло желание, нужно рассказать человеку о том, к чему он мог бы стремиться. И рассказать следует таким образом, чтобы он захотел того, что ему предлагают. На этом принципе основана вся современная реклама, и по нему же работают духовные учителя. Вы не можете захотеть того, о чем никогда не слышали, но вы и не захотите обретения вещей или состояний, в которых нет ничего привлекательного для вас. Будда, как мы знаем, продавал освобождение от страданий, Гурджиев – способность управлять своей жизнью, Иванов – здоровье, а Шах – возможность развития человека в некое высшее существо. Сюда же прилагалось прекрасное дополнение в виде Традиции, хранящей и передающей Знание, принадлежность к которой позволяет наполнить свои действия высшим смыслом и приблизиться к тому, чтобы чувствовать себя избранным.
Можно ли преуспеть в распространении своих идей, не прибегая к такого рода приманкам? Наверное, можно. Но пряник приходится обещать всегда, такова уж человеческая природа – ведь никто не может начать поиск Пути, не имея самых банальных желаний, вроде обретения бессмертия, силы, блаженства и тому подобного. Если твоя цель создать в обществе запрос на новое учение, на новый Путь, то преувеличения, таинственность и заманчивые обещания должны быть включены в его описание. Другое дело, что на подобные вещи клюют чаще всего те люди, которым пройти Путь не под силу, но это, как говорится, одно из неизбежных следствий подобной Работы.
Ошо рассказывал, что в самом начале своей работы с людьми он пытался давать им Истину в чистом виде. По его словам, их рвало от нее. Они были неспособны «переварить» получаемую информацию и энергию. Потом он стал разбавлять ее приятной ложью, и тогда, когда Истины осталось совсем немного, люди начали потихоньку усваивать хоть что-то. Я вполне доверяю этому его рассказу, потому что сам неоднократно сталкивался с тем, насколько невосприимчивы неподготовленные люди к истине о них самих, а уж к Истине как таковой – и подавно. Поэтому «продавать» людям Истину бесполезно: в том состоянии, в котором они находятся в обыденной жизни, Истина не кажется им привлекательной. Вот мистикам и приходится выкручиваться, чтобы хоть как-то привлечь их внимание к своему посланию. Или начинать с самых простых и очевидных истин, чтобы постепенно, в процессе работы над собой, люди могли дозреть до понимания и восприятия истин куда более высоких. Но на простых истинах послание не построишь, потому что за последние пару тысяч лет все они были уже использованы мистиками, работавшими до нас, и стали слишком привычными и «замыленными». Другие же истины, которые усваиваются более-менее легко, слишком мелки для того, чтобы на них что-нибудь строить. Вот и приходится носителям послания придумывать все новые и новые способы привлечения внимания людей, давая им порой заведомо ложную информацию. Трудно сказать, насколько в данном случае цель оправдывает средства, но для того, чтобы разбудить спящего, можно, наверное, крикнуть: «Пожар!», и кому-то это поможет. В любом случае, ни одно послание не может стоять исключительно на лжи или преувеличениях, иначе оно уже и не послание вовсе.
В послании Идриса Шаха было немало Истины. В первую очередь, она касалась человеческого ума – его обусловленности, проявлений эго, способов мышления, обработки и восприятия информации. К прянику Традиции и эволюции прилагался кнут – в той части послания, где описывалось состояние ума современного человека. Очень точно и с немалой долей иронии перед читателем обнажались его эго и ум, живущий и принимающий решения по старым заигранным шаблонам. Для усиления эффекта обычным людям противопоставлялись суфии, и было в этом сравнении нечто, вызывавшее вполне ощутимый дискомфорт у читателя. Кнут действовал неплохо – по молодости, при чтении очередного текста Шаха, я не раз ловил себя на ощущении полной своей ничтожности. Такое же ощущение, знаю, испытывали и многие другие читатели. Были, правда, и такие, которые ничего подобного не чувствовали, но они либо уже относили себя к суфиям, либо читали книги не с целью открыть для себя истину, а скорее для интеллектуального развлечения.