Джим вспомнил свой страх во время подъема на дерево и совет Каллена: «Когда станет совсем худо, думай только о том, что ты собираешься сделать прямо сейчас. А когда сделаешь, думай о следующем шаге».
Джим улыбнулся этой мысли и откинулся обратно на кровать. Он не может быть абсолютно уверен, что все это реально. Но, даже если и так, он чувствовал, что в конечном итоге победит.
Ни один кошмар не может длиться вечно.
Оператор. Деймон Найт (1922–2002)
Rogue
август
Мы уже говорили о фантастике Деймона Найта в предыдущих томах этой серии. А также пели хвалу его организаторскому таланту, принесшему неоценимую пользу нашему жанру, его достижениям в качестве критика и наставника молодых фантастов, так что позвольте мне упомянуть здесь пару его нехудожественных работ, ставших значительным вкладом в историю литературы. Первая из них – Charles Fort, Prophet Of The Unexplained («Чарльз Форт, пророк необъяснимого», 1970), биография человека, составившего книгу о загадочных явлениях и подарившего целому поколению молодых фантастов и тех, кому предстояло стать фантастами, превосходный источник сюжетных идей; вторая – «Футурианцы: История научно-фантастической „семьи“ 30-х годов, из которой вышли лучшие писатели и редакторы наших дней» (1977; это полное название), рассказ о выдающейся группе людей, подарившей миру именно тех, о ком говорится в заглавии. (М. Г.)
Я не могу не вздыхать, глядя на состояние, до которого деградировала американская политика в нашу телевизионную эру. Главные заботы кандидатов в президенты – улыбаться, иметь хорошую прическу и махать рукой. А за их спинами скрываются те, кто на самом деле руководит кампанией, диктует стратегию, придумывает контрагитацию.
Друг без друга эти люди не могут. У парня, работающего фасадом, может не хватать мозгов, и без постоянного контроля это было бы мучительно очевидно. А тому, кто скрывается в тени, зачастую не хватает харизмы, и он не способен ничего добиться без имиджа, создаваемого номинальным вожаком.
Почему я рассуждаю об этом здесь? А вы прочитайте «Оператора», написанного за два десятилетия до времен Рейгана и Буша. (А. А.)
Когда на пороге появился великан, все повернулись в его сторону и замерли, точно охотничьи собаки в стойке. Пианист бросил молотить по клавишам, парочка распевавших песни пьяных заткнулась, а красивые люди с коктейлями в руках перестали болтать и смеяться.
– Пит! – взвизгнула стоявшая ближе всех женщина, и он вошел в зал, крепко прижимая к себе двух девушек.
– Как ты, солнышко мое? Сюзи, чудесно выглядишь, так бы тебя и съел, если б уже не поужинал. Джордж, старый пират… – Он отпустил девушек на волю, схватил в охапку зарумянившегося лысого коротышку и хлопнул его по плечу. – Ты был великолепен, солнышко, я серьезно, просто великолепен. А ТЕПЕРЬ СЛУШАЙТЕ МЕНЯ! – завопил он, перекрывая голоса, только и галдящие: Пит то да Пит се.
Кто-то поднес ему мартини, и здоровяк остановился с бокалом в руке – загорелый, высокий, в вечернем костюме, сверкающий зубами белыми, как манжеты его рубашки.
– Мы устроили шоу! – сообщил он.
Раздались согласные вопли и гул голосов: Мы правда устроили шоу… О боже мой… Пит, ты только послушай… Шоу…
Он поднял руку.
– Это было хорошее шоу!
Снова вопли и гул голосов.
– И спонсору оно вроде как понравилось – он только что подписал нас на осень!
Визги, рев, люди аплодируют и подскакивают на месте. Здоровяк хотел было сказать что-то еще, но, широко улыбаясь, сдался. Его окружили мужчины и женщины, все они пытались пожать ему руку, сказать что-то на ухо, обнять.
– Люблю вас ВСЕХ! – прокричал он. – А теперь давайте-ка повеселимся как следует!
Толпа разбилась на группки, и снова началась болтовня. Со стороны барной стойки доносился звон стаканов.
– Господи, Пит, – говорил тощий пучеглазый парень, сгибаясь от восхищения, – когда ты уронил аквариум, я – богом клянусь – думал, что обмочусь…
Здоровяк счастливо расхохотался:
– Да, у меня твоя физиономия до сих пор перед глазами стоит. И еще рыбы, скачущие по всей сцене. Ну что еще мне оставалось делать – только встать на колени, – так он и сделал, а потом наклонился и уставился на воображаемых рыбок на полу, – и сказать: «Да, ребята, этого мы не учли!»
Он поднялся под общий хохот. Люди смыкались вокруг него концентрическими кругами, а те, кто оказался в задних рядах, залезали на диваны и скамейку пианиста, чтобы лучше видеть. Кто-то крикнул:
– Спой про золотую рыбку, Пит!