Теперь мне хватает всего одного приема пищи и укола глюкозы. Сон все еще «черный», совершенно неосвежающий. Прошлой ночью я заснял на 16-миллиметровую пленку первые три часа, а утром просмотрел запись в лаборатории. Первый истинный фильм ужасов; я выглядел как полуоживший труп.
Проснулся в 10:25. Ложусь в 17:45.
3 июля. 5¾ ч. За сегодня успел не много. Сонливость нарастает; едва дотащился до лаборатории, по пути дважды готов был съехать с дороги. Кое-как сосредоточился, чтобы накормить животных и заполнить журнал. В последний раз перечитал оставленные Уитби руководства по эксплуатации, остановился на интенсивности 40 рентген/мин и расстоянии в 350 см. Все готово.
Проснулся в 11:05. Ложусь в 16:15».
Пауэрс потянулся, медленно перекатил голову по подушке, сосредоточил взгляд на тенях, которые отбрасывали на потолок жалюзи. Потом опустил глаза и увидел, что в ногах сидит и тихо наблюдает за ним Калдрен.
– Здравствуйте, доктор, – сказал тот, туша сигарету. – Поздно легли? Выглядите усталым.
Пауэрс приподнялся на локте, посмотрел на часы. Было чуть больше одиннадцати. На мгновение у него помутилось в голове, он спустил ноги с кровати и уселся на краю, упершись локтями в колени и массируя онемевшее лицо.
Он заметил, что комната полна дыма.
– Что вы здесь делаете? – спросил он у Калдрена.
– Я зашел пригласить вас на обед. – Калдрен махнул на стоявший у кровати телефон. – Ваша линия отключена, так что приехал лично. Надеюсь, вы не возражаете, что я пробрался в дом. Я битых полчаса звонил в дверь. Удивительно, что вы не услышали.
Пауэрс кивнул, потом встал и попытался разгладить складки на своих хлопковых брюках. Уже больше недели он ложился спать, не раздеваясь, и они были влажными и несвежими.
Когда он направился в ванную, Калдрен ткнул пальцем в камеру, стоявшую на штативе с другой стороны кровати:
– А это что? Решили податься в порноиндустрию, доктор?
Пауэрс, не отвечая, уставился на него тусклыми глазами, перевел взгляд на штатив, а потом заметил на прикроватной тумбочке открытый дневник. Гадая, не прочитал ли Калдрен последние записи, он вернулся, взял тетрадь, а потом зашел в ванную и закрыл за собой дверь.
В ванной Пауэрс достал из зеркального шкафчика шприц и ампулу, сделал себе укол и прислонился к двери, ожидая, когда подействует стимулятор.
Вернувшись, он застал Калдрена в гостиной – читающим ярлыки на ящиках в центре комнаты.
– Что ж, согласен, – сказал ему Пауэрс. – Я пообедаю с вами.
Он внимательно осмотрел Калдрена. Тот выглядел спокойнее обычного; в его поведении даже проглядывало что-то похожее на почтение.
– Хорошо, – отозвался Калдрен. – Кстати говоря, вы что, уезжаете?
– А это имеет значение? – резко спросил Пауэрс. – Мне казалось, ваш лечащий врач – Андерсон?
Калдрен пожал плечами.
– Как пожелаете. Приезжайте к двенадцати, – предложил он и ядовито добавил: – Так у вас будет время привести себя в порядок и переодеться. В чем это у вас рубашка? Похоже на известь.
Пауэрс опустил взгляд, попытался стряхнуть белые потеки. Когда Калдрен ушел, он выбросил одежду, принял душ и достал из чемодана чистый костюм.
До начала своей связи с Комой Калдрен жил один в старом абстрактного вида летнем доме на северном берегу озера. Это была семиэтажная причуда, построенная эксцентричным миллионером-математиком в виде закручивающейся спиралью бетонной ленты, которая обвивала саму себя, подобно безумной змее, создавая стены, полы и потолки. Только Калдрен разгадал загадку здания, геометрической модели $\sqrt[]\'7b- 1\'7d$, и смог снять его за относительно низкую арендную плату. Вечерами Пауэрс часто видел в окно лаборатории, как он без устали переходит с одного этажа на другой, размеренным шагом преодолевая лабиринт подъемов и галерей, чтобы выйти на крышу, где его худая угловатая фигура вырисовывалась на фоне неба точно виселица, а одинокие глаза отыскивали незримые тропинки для завтрашней радиоохоты.
В полдень, когда Пауэрс подъехал к его дому, Калдрен стоял там же, на карнизе в ста пятидесяти футах от земли, театрально подняв лицо к небу.
– Калдрен! – неожиданно завопил Пауэрс в царившей тишине, отчасти надеясь, что тот испугается и потеряет равновесие.
Калдрен вынырнул из забытья и посмотрел вниз, на дворик. Туманно улыбнулся и махнул рукой, описав медленный полукруг.
– Поднимайтесь! – крикнул он и вновь обратил взгляд к небу.