– Его нельзя разрезать, сломать или разорвать, – сказал Петерсону инженер, взвешивая в руке загадочный легкий сгусток. – Его не сжечь, не пробить в нем отверстий и даже не протравить поверхность любой из известных кислот. Это вещество прочнее стали и примерно в пятьдесят раз легче.
– Ну хорошо, для чего это может пригодиться? – спросил Петерсон.
– Его можно заливать в формы сразу после смешивания, – многозначительно сказал инженер.
– А вы правы! – взволновано вскочил Петерсон. – И впрямь, космический корабль, отлитый из этого вещества и покрытый «краской Салли», будет достаточно легким и достаточно защищенным, чтобы работать на обычном ракетном топливе.
Трудясь в авральном режиме, три ведущих пластиковых завода страны выпустили три легких одноместных космических корабля, используя государственные поставки «Мелоди-микс». Корпуса, без двигателя весившие менее тонны, покрыли двойным слоем «краски Салли» и установили на них одноступенчатый ракетный двигатель на жидком топливе.
Теплым августовским вечером через двадцать восемь дней после того, как появилось «молоко», первый летательный аппарат стоял на пусковой площадке на мысе Канаверал, освещенный столбами света. Топливные бригады закончили заправку цистерн, которые должны были отделиться вместе с двигателем после выгорания. Внутри ракеты неловко скрючился в стропах майор Квортермейн, которому предстояло короткое, но символичное путешествие через радиационные поля Ван Аллена и обратно на Землю.
Стропы крепились внутри спасательной капсулы, поскольку использование химического топлива вернуло многие из прежних сложностей космических запусков. На обратном пути Квортермейну предстояло выброситься на высоте шестидесяти тысяч футов и раскрыть огромный парашют, чтобы медленно опуститься вместе с капсулой на поверхность Атлантики, где его будут поджидать спасательные корабли. Легкий корпус ракеты должен был выпустить отдельный парашют и тоже приземлиться для последующего восстановления и исследования.
Сидящий внутри корабля Квортермейн принюхался и сморщил нос.
– Давайте запускать эту штуку, – сказал он в ларингофон. – Наверное, флоридский воздух сюда просочился.
– Четыре минуты до отсчета времени, – ответил командный пункт. – Включи пока вентиляторы.
Снаружи корабля топливные бригады убирали свое оборудование с площадки. В теплом ночном воздухе висело то же тяжелое зловоние.
В 20:02, через двадцать восемь дней после того, как появилось новое «молоко», майор Квортермейн идеально провел старт.
В 20:03 два других корпуса из «Мелоди-микс», стоявшие на соседних площадках, начали таять.
В 20:04 еще ревущий двигатель отвалился от хвоста ракеты Квортермейна и по пламенеющей дуге полетел обратно на Землю. Через пятнадцать секунд Квортермейн выбросил свою спасательную капсулу из разваливающегося корпуса ракеты. Парашют раскрылся, и отважный астронавт стал снижаться к морю.
Одновременно с этим в десятках лабораторий по всей стране сгустки и формы из «Мелоди-микс», сделанные из первой партии «молока», развалились, оставив после себя груды вонючей липкой массы. Каждый следующий день все новые блоки из смеси, достигнув срока в двадцать восемь дней, точно так же разлагались в зловонную жижу.
Прошел месяц, прежде чем дурно пахнущую липкую субстанцию, затопившую стартовые площадки на мысе Канаверал, удалось отчистить уборочным бригадам в респираторах и защитных масках. Трем ведущим производителям пластика в стране потребовалось существенно больше времени, чтобы вернуться в строй, поскольку зловонный поток незавершенных ракетных частей испортил технику и вынудил персонал покинуть производственные площади.
Глыба, которая была ракетой Квортермейна, медленно падала обратно на Землю, распадаясь с каждой минутой, пока не достигла консистенции жидкой каши. В этот момент ее подхватило струей реактивного самолета и протащило на полмира в виде миазматического облака, которое наконец опустилось на землю, накрыв российский город Урмск пеленой мерзкого запаха. Соединенные Штаты какую-либо связь с облаком отрицали.
ЛАС-ВЕГАС, НЕВАДА, 8 мая (АП)
«Сегодня Комиссия по атомной энергии объявила, что она выжала последнюю каплю из операции „Молочница“.
После того как год безуспешных экспериментов не позволил получить от двух самых знаменитых коров в мире ничего, кроме обычного первоклассного молока, КАЭ заявила, что закрывает свою полевую лабораторию на ранчо „Сёркл-Т“.
Доктор Флойд Петерсон, руководивший попытками воспроизвести «молоко» Салли, сказал журналистам, что знаменитая гернзейка и ее соседка по стойлу, Мелоди, больше не дают специфических неидентифицируемых жидкостей, которые так стремительно и ненадолго отправили человека к звездам.