Оглядевшись, он обнаружил, что находится в простой маленькой прихожей, и осторожно поднялся на ноги.
– Моя машина все еще стоит у входа?
– Нет, она припаркована за домом, на подъездной дорожке.
– Спасибо, – сказал Джим. – Попрощайтесь за меня с мисс Синтией.
Женщина улыбнулась.
– Вы еще вернетесь.
Выбравшись из дома, Джим приободрился. Он прошел по гравийной дорожке, отыскал машину и завел мотор. Проезжая мимо парадного входа, он притормозил, обернулся и с удивлением отметил сломанные планки жалюзи в окнах на третьем этаже башни. Джим подумал, что почему-то это имеет значение, но не смог вспомнить, почему и какое. Озадаченный, он немного посидел в машине и решил, что важнее добраться до Уолтерса. Свернув на улицу, он влился в утреннее движение и откинулся на спинку сиденья со смешанным чувством, на девять десятых состоявшим из облегчения и на одну – из недоумения.
Недоумевал он оттого, что не мог понять, почему вообще кто-то должен платить тысячу долларов за вторую дозу.
Врачи провели экспресс-обследование и объявили, что Джим физически здоров. А потом Уолтерс допросил его. Джим описывал пережитое во всех подробностях, а Уолтерс слушал и кивал время от времени. Под конец Джим воскликнул:
– Будь я проклят, если понимаю, почему кто-то должен возвращаться туда!
– Это загадка, – ответил Уолтерс. – Может быть, все они любители острых ощущений, хотя и это тоже странно. Но какой бы ни была причина, на тебя это, к счастью, не подействовало.
– Наверное, мне лучше скрестить пальцы, – заметил Джим.
Уолтерс рассмеялся.
– Я принесу твой чек, чтобы ты оставался счастливчиком.
Он вышел, а через мгновение вернулись врачи. Они не отпускали Джима до следующего утра. Перед самым уходом один из них сказал:
– Надеюсь, вам никогда не потребуется экстренное переливание крови.
– Почему это? – спросил Джим.
– У вас самая редкая группа, – объяснил врач и протянул Джиму конверт. – Уолтерс просил вам передать.
Джим открыл конверт. Там лежал дубликат депозитного чека на максимально возможную пятизначную сумму.
Джим вышел на улицу, и хотя день не был солнечным, казался он именно таким.
По зрелом размышлении Джим решил открыть на эти деньги собственное детективное агентство. Уолтерс, поймавший ту самую банду наркоторговцев, когда они пытались сбежать через заброшенный паровой коллектор, благословил Джима и предложил работу на случай, если дела пойдут плохо.
Однако дела шли очень даже хорошо. Агентство Джима процветало. Со временем он встретил подходящую девушку, женился, и у него родились два мальчика и девочка. Старший сын стал врачом, а дочка вышла замуж за молодого перспективного адвоката приятной внешности. Младший сын не раз попадал в неприятности и, казалось, решил сам испортить себе жизнь, но Джим, к тому времени ставший состоятельным человеком, предложил ему работу в своем агентстве и с удивлением обнаружил, что мальчик нашел в ней себя.
Годы протекли быстрей, чем хотелось бы Джиму. И все же на закате дней отрадно было сознавать, что дело всей жизни останется в надежных руках его собственного сына.
И свой последний вздох он испустил удовлетворенным.
А потом проснулся, лежа на кровати в комнате с раздуваемой ветром легкой занавеской на окне, сквозь которую пробивались лучи утреннего солнца. Его одежда была аккуратно сложена на стуле рядом.
Он очень осторожно сел. Поднес руки к лицу и медленно повернул ладонями вверх. Это не были руки старика. Джим встал и посмотрел в зеркало, а потом опустился на край кровати. Он молод, отлично. Вопрос: это ночной кошмар старика или, наоборот, та счастливая жизнь, которую он прожил, была грезами наркомана?
Он вспомнил слова женщины, давшей ему наркотик: «Мы не предлагаем ничего, кроме ваших собственных жизненных устремлений».
Значит, все это был лишь сон.
Но снам свойственно развеиваться, а его воспоминания оставались четкими.
Джим оделся, вышел в коридор, и тут вдруг ему сдавило череп, глаза ослепила белая вспышка, и он почувствовал слабость.
Он очнулся в маленькой прихожей, пухлая седая женщина осторожно прикладывала к его лбу влажный платок.
– Спасибо, – сказал он. – Моя машина стоит за домом?
– Да, – ответила она, и Джим вышел.
Отъезжая, он оглянулся и заметил, что в окнах на третьем этаже башни сломаны планки жалюзи. Его неприятно резануло воспоминание – во сне, когда он покидал этот дом, все было точно так же. Кажется, сломанные жалюзи что-то означали, но он не смог вспомнить, что именно. Он с ожесточением вдавил педаль газа и вырулил на улицу, осыпав дождем гравия старательно подстриженную лужайку.