Что-то сверкнуло раз, другой. От пола до потолка тянулись поблескивающие металлом параллельные линии. А еще чувствовался едва уловимый странный запах.
В доме было тихо. Порыв ветра принес играющую где-то вдалеке музыку.
Джим осторожно повернул линзу, и луч засветил ярче.
Вертикальные линии походили на прутья решетки.
Джим шагнул вперед, вглядываясь в темноту.
За решеткой что-то шевельнулось.
Попятившись, Джим расстегнул клапан набедренного кармана и стиснул холодный металл пистолетной рукояти. Что-то большое и темное скользнуло вверх по решетке.
Джим поднял пистолет.
В ответ послышался тихий шипящий голос:
– Ты из правоохранительных органов? Хорошо.
Джим опять потянулся к поляризатору, чтобы лучше разглядеть говорившего. Но тихий шипящий голос продолжил:
– Не надо. Ты ничего не выиграешь, если увидишь меня.
Рука Джима рефлекторно сжала пистолет, в то время как мозг столь же рефлекторно сформулировал вопрос.
– Кто я такой? Почему я здесь? – прозвучало в ответ. – Если я попытаюсь рассказать, твоему разуму будет непросто поверить мне. Поэтому я лучше покажу.
Комната словно бы пришла в движение и закружилась все быстрей и быстрей. Голос слышался со всех сторон сразу, а потом кто-то приподнял Джима, но не прямо вверх, а под углом.
Он уставился на индикатор, постукивая по нему пальцем. Стрелка не двигалась. Потом бросил взгляд на голубовато-зеленую планету на экране. Давление фотонов было на нуле, и не оставалось ничего другого, кроме как попытаться совершить посадку на химическом двигателе. Пристегнувшись в противоперегрузочном кресле, он впервые задумался о масштабе постигшей его неудачи.
Любой космический пилот-одиночка, напомнил он себе, обязан быть хорошим механиком. А частный исследователь планет должен быть сам себе пилотом, ради экономии средств. Более того, любому, кто собирается исследовать Лудт VI с его высокой гравитацией и давлением, а также ужасным психическим напряжением нужно быть сильным и здоровым.
Эти параметры делали Лудт VI практически полной монополией крупных организаций с крутыми командами специалистов. Они посылали хорошо экипированные экспедиции, отлавливали разумную квоту спатов, на обратном пути обучали их и по роскошной цене продавали этих ужасных созданий любому содержателю салонов грез в системе. Из этого солидного дохода они отбивали чуть менее солидные издержки и получали скромную, но надежную прибыль от своих инвестиций. С небольшими экспедициями все обстояло иначе.
Небольшие экспедиции сопряжены с серьезным риском, а одиночные были рискованнее всего. Однако в случае успеха обученный спат продавался по той же роскошной цене, но без огромных затрат на топливо, специалистов, оборудование и страховку. И этот полет оказался почти удачным. В спальном отделении содержалось трое уже неплохо обученных спатов.
Он был опытным дрессировщиком, бывалым исследователем, сносным пилотом и находился в неплохой физической форме, вот только в механике разбирался плохо. И понятия не имел, как справиться с поломкой.
Он просто сидел в кресле и смотрел, как приближается край планеты в обрамлении темно-синего неба.
Все расплылось в сером тумане. Джим стоял в темноте и видел перед собой слабо поблескивающие прутья решетки.
С них по-прежнему свисал черный клубок.
Где-то в глубине старого особняка зазвенел телефон.
– Ты был этим пилотом? – тихо спросил Джим.
– Нет, я был спатом. Остальные погибли при крушении. Люди твоей расы нашли меня, и мы заключили… соглашение. Но все вышло не так, как я ожидал. Переживания, которые я в вас возбуждал, были приятны и мне, и вам. Но либо ваш мозг устроен иначе, чем у пилотов, либо вам не хватает навыков ментального контроля. Вы не способны стирать эти переживания, и хотя я с легкостью могу заглушить их, это лишь на время.
Внизу открылась и захлопнулась дверь. По лестнице застучали шаги.
– Ты должен уйти и привести помощь, – снова послышалось шипение.
Джим подумал о ветке и веревке и не двинулся ни на шаг в сторону окна, а только крепче сжал пистолет.
– Я понимаю твои трудности и помогу тебе, – прошипел спат.
Внизу хлопнула винтовка, снаружи раздались еще выстрелы. Джим раздвинул жалюзи, посмотрел на залитую светом лужайку в тридцати футах под собой и ощутил легкое головокружение.
– Держись за веревку, – сказал шипящий голос. – А теперь осторожно вылезай. Обхвати веревку ногами.