Герцогиня, услышав такие слова своего сына, сильно удивилась и, жалобно плача, с тоской в сердце молвила ему так:
— Дражайший мой сын, прошу тебя, отсеки главу мою. — Так она сказала, чувствуя к своему сыну глубокую жалость и сострадание, потому что, зачиная его, посвятила она его дьяволу.
Роберт озадаченно и с грустью спросил у нее:
— О матушка, зачем же мне это делать? Я и уже совершил грехов столько, что несть им числа, а это деяние будет наихудшим из всех. Но, молю тебя, расскажи мне то, о чем желаю я знать.
Тогда герцогиня, видя, что таково желание сына, объяснила ему, что причина всех его пороков и злонамеренного поведения в том, что она сама при зачатии, отчаявшись получить помощь Господа, посвятила свое будущее дитя дьяволу. Сказав так, она добавила:
— О сын мой, я самая несчастная из всех женщин на земле, ибо знаю, что ты своими грехами и пороками расплачиваешься за мою ошибку.
Роберта, когда он выслушал слова матери, охватила такая глубокая тоска, что упал он на землю без чувств и долго лежал не шевелясь, пока наконец не пришел в себя и не начал горько плакать и жаловаться такими словами:
— Слуги ада долго усердствовали, чтобы заполучить душу мою и тело, но отныне я заявляю, что вся их работа пойдет насмарку, ибо я не буду больше творить зла, а только добро и стану жить по-другому, оставлю грехи свои и покаюсь.
После этого обратился Роберт к матери, которая по-прежнему пребывала в глубокой печали и тоске:
— О почтенная госпожа моя матушка, прошу тебя и умоляю вступиться за меня перед отцом моим, ибо я отправляюсь в Рим просить искупления моих бессчетных и омерзительных грехов. Поэтому я не намерен ложиться в постель и спать ни одной ночи, пока не приду в Рим.
Роберт поспешно сел на коня и поехал в лес, где он оставил своих людей. Герцогиня горько оплакивала отъезд сына, который с ней простился, и много раз повторяла себе:
— Увы, как же мне жить, зная, что все прегрешения Роберта — моя вина, и ничья больше!
Пока герцогиня так убивалась и горевала, в покой вошел герцог, и она, увидев его, тут же принялась рассказывать, что Роберт сказал и сделал. Герцог спросил, изъявлял ли Роберт намерение оставить свою порочную жизнь и раскаивался ли в совершенных им грехах.
— Да, мой господин, — отвечала его супруга, — он горько каялся.
Вздохнул тогда герцог тяжело и молвил:
— Увы, все это напрасно, ибо ему недостанет сил исправить все то зло, которое он сотворил до сих пор. Но я молю Всемогущего Господа, чтобы Он послал нашему сыну долгую жизнь, дабы ему хватило времени не только покаяться в грехах, но и сделаться праведным человеком.
Вернулся Роберт в свою крепость, когда его люди сидели за обедом. Встали они и приветствовали своего командира поклоном. Принялся тогда Роберт уговаривать их оставить неправедную жизнь.
— Возлюбленные мои братья, во имя любви Господней прошу, выслушайте мои слова, и да послужат они вам предостережением. До сих пор вы и я вели жизнь неправедную и порочную: разоряли и жгли церкви, насиловали женщин, бесчестили девиц, грабили и убивали купцов, монахинь, святых отшельников и священнослужителей всякого рода и звания. Столько людей ограбили мы с вами и убили, что заслужили проклятие на веки веков, если только Господь не смилуется над нами. Вот почему прошу я каждого из вас ради Господа Бога: измените свою жизнь, оставьте свои отвратительные грехи, покайтесь, ибо я пойду в Рим, чтобы очиститься и искупить собственные прегрешения. Выслушав речь Роберта, встал один из его воров и с насмешкой обратился ко всей компании:
— Ну и ну, господа, того и гляди, лис превратится в святого отшельника, вон уже и проповедовать начал. Роберт смеется над нами, ибо он, наш капитан, один натворил зла больше, чем все мы, вместе взятые.
На это Роберт ответил:
— Любезные друзья мои, ради Господа Бога молю, оставьте грехи ваши, подумайте о душе, покайтесь, попросите у Бога прощения и милосердия, и Он вам простит.
На это другой вор из шайки Роберта отвечал так:
— Зря ты, хозяин, беспокоишься да тратишь время понапрасну — ни я, ни кто другой из нашей компании не переменит своей жизни, кто бы ни просил нас об этом.
Все остальные подтвердили его слова и в один голос молвили:
— Правду он говорит: лучше мы все умрем, но не изменим нашей жизни, а если до сих пор грешили мы много, то отныне станем творить зла еще больше.
Роберт, услышав эти дурные и поспешные речи, рассердился и подумал, что они, если останутся в этих местах, и впрямь натворят много зла. Подошел он тогда к двери, запер ее, взял в руки большую палку и огрел ею ближайшего к нему вора по голове так, что тот замертво упал на землю. Таким же манером уложил он их всех до единого, а потом молвил:
— Господа, наградил я вас, как вы того заслуживаете. Служили вы мне верой и правдой, и жалованье я выдал вам сполна, ибо каждый, кто находит хорошего хозяина, получает все, что ему причитается.
Хотел после этого Роберт сжечь крепость, да вспомнил, сколько в ней добра всякого скопилось, и оставил ее стоять, запер только ворота на висячий замок, а ключи забрал с собой.
Совершив все это и благословясь, поскакал Роберт в Рим. Ехал он не останавливаясь весь день до вечера, а потом, когда настала ночь, почувствовал, что устал и проголодался, ибо с самого утра росинки маковой во рту у него не было. Проезжал он в это время мимо аббатства, где настоятелем был его родич, да и решил заехать туда. Однако прежде неоднократно он этот монастырь грабил, и потому монахи, увидев его, в страхе разбежались кто куда, приговаривая:
— Вон едет нечестивый Роберт, видать, сам черт его принес.
Роберт, видя это и слыша их речи, вновь глубоко опечалился и, тяжко вздыхая, молвил:
— Как мне не оплакивать мою распроклятую жизнь, когда все люди меня боятся, а все потому, что проводил я время, предаваясь порокам и творя дурные дела.
С этими словами въехал он на церковный двор, соскочил с коня, вошел в церковь и обратился к Богу с молитвой:
— О Господь мой Иисус, я — самый грешный из всех людей, сосуд грехов смердящих. Молю, смилуйся надо мной, сохрани и сбереги от опасностей и искушений.
После этого заговорил он с аббатом и монахами, да так дружелюбно и жалостливо, что все они против воли к нему обратились. Он же, опустившись на колени и плача, сказал так:
— Милорды, знаю, что неоднократно оскорблял вас и причинял ущерб и повреждения вашему монастырю, за что молю у вас прощения ради страстей Христовых.
Затем заговорил он с аббатом:
— Милорд аббат, умоляю вас, вступитесь за меня перед отцом моим, герцогом Нормандским, и отправьте ему ключ от крепости, где жил я с моими разбойниками. Я их всех убил, чтобы никакого больше зла от них не было, а в доме лежит добро, отнятое мною и у тебя, и у других честных людей, в чем я раскаиваюсь и за что прошу у тебя прощения. Позаботься о том, чтобы все это добро вернулось к тем людям, у кого оно было отнято.
Эту ночь Роберт провел в монастыре, а наутро поднялся рано и пошел дальше пешком, оставив своего коня и меч, которым совершил столько злодейств. И так он шел до самого Рима.
А настоятель в тот же день поехал к герцогу Нормандскому с ключом, который оставил ему Роберт, и рассказал герцогу о том, что сын его ушел в Рим. Герцог отдал все найденное в крепости добро прежним владельцам. На этом мы заканчиваем рассказ про герцога и аббата и возвращаемся к Роберту, который с великим усердием один идет в Рим.