Греция, посвященная в те же истины под формами более сокровенными и более антропоморфическими, склонялась самым характером своего гения к жизни естественной и земной. Это дало ей возможность воплотить для всего мира бессмертные законы Красоты и установить принципы для опытных наук. Но, благодаря той же тяге к земному, её представление о потустороннем мире сузилось и стало постепенно меркнуть.
В своей вселенской ширине, Иисус охватывает об стороны жизни, В молитве, которую Он оставил людям, Он говорит: "да будет Царствие Твое, как на небеси, так и на земли"; Царство же Божие на земле означает осуществление нравственного и общественного закона во всем объеме и во всем величии идеи Истины, Добра и Красоты. В этом и состоит высшая магия Его учения и присущая последнему безграничная способность к развитью, что она соединяет в одно неразрывное целое и нравственность и метафизику, и пламенную веру и вечную жизнь, и потребность осуществлять эту жизнь уже здесь, на земле, праведной деятельностью и активным милосердием. Христос говорит душе, удрученной всеми тяготами земли: поднимись, ибо твоя родина на Небесах; но, чтобы достигнуть ее, нужно свидетельствовать о ней уже здесь, на земле, делами и любовью!
Глава VII. Обетование и Совершение. Храм
"В три дня разрушу храм и в три дня воздвигну его снова", сказал своим ученикам сын Mapии, посвященный Сын Человеческий, духовный наследник Моисея, Гермеса и всех древних Сынов Божиих. Но исполнил ли Он это смелое обетование Посвященного и Посвятителя?
Да, исполнил, если взять все последствия, которые Новый Завет, утвержденный смертью и воскресением Христа, имел для человечества, и если иметь в виду все то, что Его обетование содержит в себе для будущих судеб человечества. Его Слово и Его Жертва положили основу для невидимого храма, более крепкого и нерушимого, чем все храмы из гранита и мрамора; но этот невидимый храм осуществляется лишь в той мере, в какой люди работают над ним.
Каков же этот храм? Это — храм преображенного человечества, храм нравственный, социальный и духовный.
Под храмом нравственным следует понимать преображение человеческой души, перерождение личности под влиянием идеала, данного человечеству в лице Иисуса. Чудная гармония и полнота Его душевного совершенства почти не поддаются описанию. Уравновешенный разум, высокая интуиция, сила сочувствия, могущество слова и действия, чуткость, доходящая до страдания, и любовь, возвышающаяся до жертвы, полное самообладание и мужество перед лицом смерти, — нет тех великих качеств, которых не было бы у Него. В каждой капле Его крови было достаточно силы, чтобы сделать из Него героя и при этом весь Он был проникнуть божественной кротостью.
Совершенное слияние героизма и любви, могучей воли и разума, Вечно-Мужественного и Вечно женственного, делают из Него венец человеческого идеала. Все Его нравственное учение, имеющее конечным выводом совершенную братскую любовь и единство всего человечества, излучается естественным образом из Его великой Индивидуальности.
Работа истекших со времени Его смерти девятнадцати веков состояла в том, чтобы заставить проникнуть этот идеал в сознание всех. Ибо в настоящее время едва ли найдется хотя один человек в цивилизованном мире, который не имел бы более или менее ясного представления о Христе. В виду этого, можно утверждать, что нравственный храм, основанный Христом, хотя и не закончен, но уже заложен на нерушимых началах в душе современного человечества.
То же самое можно сказать и о храме социальном. Последний предполагает основание Царствия Божьего или божественного закона во всех органических учреждениях человечества; но возведение этого храма все еще в будущем. Ибо человечество продолжает жить на положении воинствующем, подчиняясь закону Силы и Рока.
Закон Христа, который уже проник в нравственное сознание людей, еще не перешел в их земные учреждения. Я касался лишь случайно и мимоходом вопросов общественных и политических, ибо книга эта имеет в виду одну цель: осветить религиозный и философский вопрос в самом его центре наиболее существенными эзотерическими истинами, а также и жизнью Великих Посвященных. И в этом заключении своей книги я не буду касаться названных вопросов. Они и превышают мои знания, и слишком обширны и сложны, чтобы я мог определить их хотя бы в кратких линиях.
Скажу лишь одно: социальная война существует в принципе во всех европейских странах, ибо не имеется еще экономических, социальных и религиозных основ, которые бы были признаны всеми классами общества. Точно также среди европейских наций все еще не прекращается военное положение или вооруженный мир. Ибо не возникло еще такого общего федеративного начала, которое бы связывало всех одинаковым образом. Все интересы и стремления европейских народов не подчинены никакому признанному авторитету, не освящены никаким высшим трибуналом.
Если закон Христа и проник в индивидуальное сознание и, до некоторой степени, и в общественную жизнь, зато наши политические учреждения подчиняются и по сие время закону языческому и варварскому. В современной жизни политическая власть опирается везде на недостаточные основы. Ибо с одной стороны она исходит из так называемого священного права царей, которое все сводится к военной силе; а с другой стороны — она опирается на всеобщую подачу голосов, которая выражает, в сущности, инстинкт масс, а вовсе не разум лучших людей.
Нация не есть сумма слагаемых: она живой организм, состоящий из различных членов. И пока народное представительство не будет являть собою подобие такого организма во всех своих отделах и учреждениях, оно не будет обладать разумным и удовлетворительным строем. Пока действительно лучшие люди, представители всех научных учреждений и всех христианских церквей, не будут совместно заседать в высшем Совете, наши общества будут по-прежнему управляться инстинктом, страстью и грубой силой, и до тех пор не возникнет социального храма.
Чем же объяснить, что над церковью, далеко еще не способной вместить в себя всего Христа, над политикой, которая Его отрицает, и над наукой, которая и до сих пор понимает Его лишь отчасти, Христос продолжает жить, и даже с большей силой, чем когда-либо?
Это происходит потому, что Его верховная нравственность явится венцом столь же верховной науки; потому, что человечество лишь начинает предчувствовать весь объем Его творчества, весь размер Его обетования; потому, что за Ним можно различить всю древнюю теософию Посвященных Египта, Индии и Греции, сияющим подтверждением которой служить сам Христос.
Мы начинаем распознавать, что преображенный Христос раскрывает свои любящие объятии всем своим Братьям, всем другим Мессиям, которые предшествовали Ему, которые были подобно Ему лучами живого Глагола; что Он широко раскрывает свои объятия и Науке во всей её полноте, и божественному Искусству, и совершенной Жизни.
Но Его обетование не может исполниться без содействии всех живых сил человечества.
Два главные условия необходимы для завершения Его великого дела: с одной стороны — принятие экспериментальной наукой и философией фактов психического порядка и области духовных истин; с другой стороны — расширение христианского догмата в смысле эзотерического предания и эзотерической науки, результатом чего будет полное преобразование церкви на основе постепенного посвящения; и важно, чтобы это произошло по свободном почину, который один приносить живые плоды, всех христианских церквей.
Необходимо, чтобы наука стала религиозной, а религия — научной. Эта двойная эволюция, которая уже зачинается в человеческом сознании, приведет к неизбежному примирению науки и религии на почве эзотеризма.
Достижение этой цели будет обставлено в начале большими трудностями, но все будущее европейских народов зависит от того. Преображение Христианства в эзотерическом смысле повлечет за собою преображение Иудейства и Ислама, а также и возрождение Брахманизма и Буддизма, что, в свою очередь, создаст религиозную основу для примирения Азии и Европы.