Обрывок одной из этих надписей на каменной плите гласит: «Я приказал, — говорит в ней царь Дарий, — вырыть этот канал от реки Пиравы [Нила], текущей в Египте, к морю, текущему из Персии. Этот канал был прорыт. Еще приказываю я, чтобы по этому каналу [шли корабли в Персию]».
На других обломках сохранились, быть может, отрывки описания пути по Красному морю в Иран, а также восхваления этого предприятия царя Дария, «равного которому не было в свете».
Такое грандиозное сооружение, как этот канал, не могло не поразить воображения современников; оно само по себе было порождено наличием морских связей с восточными странами, а потому послужило причиной для возникновения рассказа, соединяемого с именем Скилака из Карианды. С этим же именем в более позднее время связывалось «Описание Внутреннего моря» (то есть Средиземного и Черного), появившееся, как полагают теперь, не раньше IV века до н. э. С именем Скилака связываются также отдельные отрывки сочинения «Об Индии» (или более пространного «Землеописания», содержавшего сведения об Индии), в котором сообщалось немало сказочных подробностей о скиаподах («тененогих» людях с такими большими стопами, что они укрывались в их тени в жаркое время), отоликнах (людях с ушами, огромными, как крылья веялки), монофтальмах (одноглазых) и энотоконтах (спящих на собственных огромных ушах). Уже одно это перечисление показывает, что сообщения об Индии, приписываемые Скилаку, содержали, по-видимому, мало реальных данных, но зато много всякого рода сказочных подробностей.
Так как Гекатей, Геродот и более поздние авторы, ссылающиеся на Скилака, называют очень мало местностей или племенных имен, связанных с побережьем Индийского океана или Красного моря, то, может быть, их почти и не было в том древнем сочинении, которое приписывается Скилаку.
Во всяком случае, все подлинно географические подробности, восходящие к описаниям, относящимся к VI веку до н. э., касаются лишь Северной Индии.
Из фрагментов сочинения Скилака, могущих относиться к юго-западу Индии, должен быть упомянут тот, в котором идет речь о живущих в пещерах пигмеях или троглодитах (эти наименования несколько позднее античные авторы стали применять к различным пещерным жителям восточных и южных стран).
От Скилака, через Гекатея Милетского, могли стать также известны упоминаемые Геродотом мики — обитатели побережья Кармании (Керман), под которым подразумевается остров Кир в Персидском заливе, а также и острова Камарены близ южной оконечности Аравийского полуострова.
Возможно, впрочем, что эти древние описания Индии содержали предположения о связи части азиатского материка с Ливией (Африкой) и об индийских истоках Нила. Они высказывались на том основании, что в Инде, как и в Ниле, водятся крокодилы — мнение, которое многие разделяли еще и в эпоху Александра Македонского.
Что касается сказочных мотивов, содержавшихся в Скилаковом описании Индии, то они, несомненно, отразились в какой-то степени даже в рассказе о плавании по Индийскому океану, составленном Неархом — навархом (флотоводцем) Александра Македонского, руководившим знаменитым походом македонской флотилии на возвратном пути из Индии в Иран. Само это описание до нас не дошло, но им широко воспользовался греческий писатель II века н. э. Арриан в своей книге об Индии и о завоевании ее Александром Македонским.
Арриан в этом сочинении приводит из Неархова описания морского пути довольно подробные выдержки. Неарх выступил от устья Инда в конце сентября 325 года до н. э. с командой около 5000 человек. Кроме того, на кораблях была вооруженная охрана из сухопутных войск. Он хотел было дождаться северо-западных муссонов, но ему пришлось отплыть на месяц раньше предположенного срока вследствие враждебности со стороны индийских племен. Из-за неблагоприятной погоды македонские корабли принуждены были отстаиваться на протяжении двадцати пяти дней в гавани Александра (современный порт Карачи), после чего они за пять дней достигли устья реки Арабис (нынешняя река Порали или река Хаб, километрах в пятидесяти к западу от Карачи). Во время плавания вдоль берегов племени орейтов, у которых была сделана остановка, они потеряли три корабля во время бури, но команда их спаслась вплавь. Добравшись до Кокалы (близ современного Гуринда), Неарх стал на якорь, сошел на сушу и соорудил лагерь для защиты от местных жителей. Пополнив свои запасы провиантом, подвезенным по распоряжению следовавшего сухим путем Александра, и починив корабли, он поплыл дальше при попутном ветре и добрался до реки Томер[14]. Здесь он высадился, несмотря на сопротивление местных жителей, которых македоняне насчитали около 600. Неарх нанес им поражение и захватил некоторых в плен.
После нового ремонта судов Неарх отплыл на шестой день. Вскоре он достиг Маланы (современный Рас-Малан), откуда он плыл двадцать дней вдоль берегов Гедрозии (соответствует современному Белуджистану), заселенных ихтиофагами («рыбоедами»). В первый день он проплыл Багисару (Кап-Cep у залива Ормир), на третий — Каламу (локализуется у маленькой речки Калами), где получил продовольствие у жителей. В ста стадиях[15] оттуда находился остров Карби-на (или Карни на), о котором он сообщает со слов обитателей побережья легендарные подробности. Этот сказочный остров — по всей вероятности, остров Астола, находящийся в пятидесяти километрах от мыса Рас-Джадди, — являлся в древности, как, по-видимому, и в более позднее время, центром солнечного культа. Слава об этом острове проникла и в другую древнегреческую географическую и социально-утопическую литературу, о чем будет сказано ниже.
Прежде чем корабли Неарха добрались до Мосарны (современная Пасни), запасы зерна у македонцев совершенно истощились. В Киизе (отождествляется по созвучию с современной Куизой) они поймали несколько диких коз. В Мосарне они взяли проводника-лоцмана, который обещал доставить их до берегов Кармании (Керман). Плодородная местность и мирный народ были ими встречены у селения Варна (современный Гватер). У Киизы впервые они увидали китов, встрече с которыми Неарх посвящает весьма красочное описание. Далее, в бухте Гватер, для пополнения запасов продовольствия они напали на укрепленное поселение, но нашли лишь рыбную муку, которой преимущественно и питались жители. Лучшую пищу они увидели только в плодородной Кармании, где раздобыли зерна и фруктов. Вскоре путешественники увидали большой мыс, который, как оказалось, был мысом Макета (современный Рас-Мейдани, глубоко вдающийся в Оманский залив). Неарх отверг совет находившегося при нем ученого Онесикрита, предлагавшего плыть по Персидскому заливу вдоль берегов Аравии.
Вскоре флот достиг реки Анамис (отождествляется с рекой Минаб) и плодородной Гармозии (близ современного Ормуза). Прервав дальнейшее плавание, Неарх направился внутрь страны (к современному Голашгирду) для встречи с Александром, о котором получил известие. Вернувшись оттуда, он, выполняя распоряжения царя, поплыл далее, обследуя северные берега и острова Персидского залива, пока не достиг порта Диридотис у устья Евфрата. Узнав о приближении Александра, он вступил в реку Паситигрис (отождествляется с рекой Карун), поднявшись по которой соединился с его войском.
Для того чтобы читатель получил представление о характере повествования Неарха, мы приводим несколько глав из названного выше сочинения Арриана, в которых он целиком опирается на Неарха:
«(23, 1) Отплыв от устья Арабиса, они плыли вдоль страны орейтов; пройдя приблизительно 200 стадий, они остановились в Пагалах у скалистого берега с сильным прибоем, но для того, чтобы бросить якоря, место это было удобное. Экипаж оставался на кораблях в открытом море, те же, кто добывал воду, сошли с кораблей. (2) На другой день, двинувшись с рассветом и проплыв около 400 стадий, к вечеру они подошли к Кабанам [современная Кингала] и стали у пустынного берега. Так как и здесь у берега были подводные камни и сильное волнение, то корабли стали на якорь в открытом море.
(3) Во время этого плавания сильный ветер с моря обрушился на корабли, и при этом погибли два военных судна и одно легкое [кипрское] судно; люди спаслись вплавь, так как корабли плыли недалеко от земли. (4) Отчалив в середине ночи, они плыли вплоть до Кокал [современный Гуринд], которые от того берега, откуда они тронулись, отстоят на 200 стадий. Корабли оставались в открытом море на якоре, экипаж же Неарх высадил на землю и дал ему отдохнуть в лагере, так как все, сильно настрадавшись в море, жаждали передышки. Лагерь он укрепил стеной для охраны от нападения варваров.
14
Речь идет, вероятно, о современной реке Хингор или реке Мукула, отстоящих друг от друга километров на семьдесят и не менее чем на сто пятьдесят километров от Карачи.