Таким мужьям-«рогоносцам» с садистическими наклонностями мало убить жену обыкновенным способом. Это их не устраивает, им непременно надо их мучить изощренными пытками и только таким путем доводить до смерти. Знаете, дорогой читатель, как один супруг из Дальмации своей жене за свои «рога» отомстил? Он убил любовника и в течение долгого времени заставлял свою жену спать рядом возле его разложившегося трупа. Окровавленное мертвое тело издавало такое страшное зловоние, что бедная жена через несколько дней задохнулась в этих испарениях.
Даже наш великодушный Великий Петр I был объят местью «рогоносца». Ведь он, убедившись, что его жена Екатерина I изменяет ему со смазливым придворным Монсом, приказал не только тому голову отрубить, но заспиртовал эту голову и сосуд поставил на ночной столик своей неверной супруги. Милуйся теперь с головкой возлюбленного! А английский Джон Безземельный! Это ведь он вытаскивал из кровати любовников своей жены Изабеллы, а потом подвешивал их у ее изголовья! Да мало ли примеров в мировой истории, когда мужья-«рогоносцы» не довольствовались простым убийством, а придумывали изощренные наказания своим неверным супругам. О Ричарде III тоже много разных садистических историй рассказывают. Правда, только те историки, которые не являются сторонниками Йорков, а сторонниками Ланкастеров. Ибо, как мы знаем, долгая и кровавая война «Алой и Белой розы» была именно между этими фамилиями. Ланкастеры Ричарда III дьяволом-злодеем представляют, к ним и великий Шекспир относится. Они не только его злодеяния описывают, но и дикие измывательства над его женой Анной Невиль. Он будто одному ее любовнику отрубил голову, положил в кожаный мешок да и высыпал его у ног любимой жены. И будто поэтому его единственный сын Эдуард, который умрет в одиннадцатилетнем возрасте, таким хилым родился.
Жестокое наказание своему неверному любовнику придумала шведская королева Кристина.
Вы ее, дорогой читатель, в старом кино в исполнении Греты Гарбо несравненной видели? Высокая, стройная, поразительной красоты, с затуманенным взором и в мужском костюме, излучает ни с чем не сравнимое женское обаяние. Королева Кристина в мужском костюме в окружении свиты мужчин (женщин не признавала) скачет на коне, а публика из кинозала свои восторги шлет, ибо не влюбиться в такую обольстительную красавицу было просто невозможно. Но это Грета Гарбо ее такой представляла. А на самом деле? На самом деле она была некрасива, а даже уродлива, с квадратной фигурой и коротенькими толстыми ножками и представленная в этой книжке ее фотография полностью нашему описанию соответствует. Это же скорее запорожец в шароварах, чем королева в платье! Однако это удивительная и необыкновенная королева озадачила весь мир своим странным решением — в цвете лет и процветания Швеции добровольно отказалась от престола в пользу своего племянника. Если представленная фотография вас, дорогой читатель, не очень убеждает, обратимся к высказываниям современников. А очевидцы ее так описывают: «Королева Кристина была на редкость некрасива: маленького роста, худая, плохо сложенная, с очень смуглым, рябым от перенесенной оспы лицом и большим носом. Голос у нее грубый, низкий, неприятный». Больше на мужчину, чем на женщину, смахивала. Недаром ее отец, немного свихнувшийся из-за желания иметь сына, решил воспитывать ее как мальчика. Словом, внешне королева не имела физических достоинств любовников привлекать. А вот привлекала чем-то мужчин, если было их у нее великое множество, но наиболее любимый некто Мональдески — придворный ее свиты. Впрочем, риторический это вопрос: чем привлекала. Была королевой, а этого вполне достаточно для любовного чувства мужчин, а кроме того, очень образованной, очень остроумной, с прекрасной живой речью, всегда уместным словом, нескучная, словом, особа. И вот эта странная, на наш взгляд, королева, в один прекрасный день вдруг ни с того ни с сего отказывается от трона, передает его своему родственнику, а сама в окружении мужской свиты разъезжает по монаршьим дворам Европы, требуя себе истинно королевских почестей и внимания, словно она не низложенная королева, а вполне царствующая. Ну римский папа ее хорошо принял, пышную встречу, увеселения в честь ее устроил, а вот подданные не очень. Видят, неуважительно она к католической религии относится, хотя наскоро ее приняла. Плоть свою постами не изнуряет, за грехи себя не бичует, в костеле громко разговаривает, а даже смеется и по сторонам глазеет, словно она в цирке, не в храме божьем, и ксендзу литургию вести мешает. Но и высокомерна не в меру. Будто не низложенная она королева, а вполне действующая. Уже королева в отставке, а ведет себя, будто трон — это постоянное ее местопребывание. Словом, не полюбили ее римляне. Тогда она во Францию подалась к юному Людовику XIV. Он был галантным и вежливым мужчиной и королем, он шведскую королеву экс принял, как говорится, с распростертыми объятьями. Балы и празднества, маскарады и балеты, в которых король первой фигурой выступает, не прерываются ни на минуту. Ну разве для изысканных охот с убийством эдак с пятьсот оленей! А самое главное, он еще и денежную субсидию низложенной королеве назначил. Отстегнул из казны немалую толику, да еще и прекрасный дворец Фонтэнбло в ее распоряжение предоставил. Ну и отблагодарила она гостеприимство французского короля, нечего сказать! В замечательном, солнечном королевстве, прекраснее «Города Солнце» Компанеллы, гнусную кровавую расправу устроила на почве личной ревности, которую совсем неуклюже под государственную измену замаскировала. Не верьте, дорогой читатель, измышлениям историков, будто казни королевами своих возлюбленных происходили не на почве ревности, а на почве измен государству. Не погиб бы никогда двадцатишестилетний — или тридцатилетний Эссекс, любовник почти семидесятилетней Елизаветы Великой Английской, если бы не имел любовницу и не женился бы без разрешения королевы, а также, если, бы не ворвавшись случайно утром к ней в спальню, не обнаружил бы седую старую уродину с высохшей шеей воблы, с сероватыми главами и сморщенным, как у яблочка без влаги, личиком. Но Эссекс имел неосторожность ворваться к королеве, когда она была без своего спасительного рыжего парика, без всеоружия косметики и без великолепного, с большим воротником платья, скрывающим старческую шею. За это поплатился голубчик своей головой. Каждую измену можно было ему приписать и каждую измену по воле королевы можно было ему простить! Но могущественные королевы, даже в семьдесят лет обладающие темпераментом юной девицы, не прощают своим возлюбленным «заставанием себя врасплох».