Самка приносит одного детеныша, за которым ухаживает с большою нежностью, не покидая его даже во время крайней опасности.
Около 1725 года на Камчатке можно было выменять превосходную шкуру калана за нож, а в начале двадцатого столетия шкура калана стоила в Лондоне в оптовой продаже 800 рублей.
Во времена Атласова оружие у камчадалов было такое: лук из китового уса, стрелы каменные и костяные. Железных изделий у них не было. «Огненного» ружья, указывает он, камчадалы очень боятся и русских называют «огненными людьми». Крашенинников сообщает камчадальское название русских: «брахтатын», что значит: «огненные люди»; камчадалы думали, что у русских огненное дыхание.
Когда русские пришли на Камчатку, население этой страны переживало каменный век: металлов камчадалы и здешние коряки не знали. Крашенинников с удивлением рассказывает, как они из камня и кости делали топоры, ножи, стрелы, копья и иглы.
Камчадалы, продолжает Атласов, имеют лодки, которые поднимают человек по десять и по двадцать. Скота никакого не держат, есть у них только собаки величиной, как и у нас, «только мохнаты гораздо, шерсть на них длиною в четверть аршина». Камчатские собаки — это типичные лайки; они действительно отличается длинной шерстью. «А соболей промышляют кулемами (ловушками) у рек, где рыбы бывает много, а иных соболей на дереве стреляют».
Объяснялся с камчадалами Атласов при посредстве коряков, живших у русских и знакомых с русским языком.
Когда Атласов вернулся с низовьев реки Камчатки, то убедился, что коряки угнали его оленей. Атласов пошел за ними в погоню, догнал их у Охотского моря и после жаркого боя отбил оленей.
Отсюда пошел к реке Иче.
Двинувшись отсюда на юг, он встретил небольшое поселение «курильских мужиков». Это первое упоминание о курилах, обитавших на самом юге Камчатки. В стране курилов, сообщает Атласов, теплее, чем у камчадалов, почему и соболи у них хуже; бобров больших (то есть морских) и лисиц много.
Атласов доходил на юг до реки Голыгиной, устье которой рядом с устьем Опалы. По реке Опале жили еще камчадалы, и Голыгина была, таким образом, первой из курильских рек, увиденных русскими. Ее-то и подразумевает Атласов, когда говорит, что «против первой Курильской реки на море видел как бы острова есть».
Остров, который Атласов видел в море, — это самый северный из Курильских островов, именно Алаид, на котором расположен вулкан Алаид, высотою свыше 2300 метров.
Курилы, жившие некогда на юге Камчатки, — это камчадалы, смешавшиеся с обитателями северных Курильских островов — курилами, или айнами. На языке курилов «куру» значит: «человек» (того же значения слово «айну»). В настоящее время айны обитают на юге Сахалина, на двух самых южных Курильских островах и на японском острове Хоккайдо.
О курилах Крашенинников и другие путешественники отзываются весьма сочувственно: они вежливы, постоянны в своем слове, правдивы, честны, миролюбивы; к старикам относятся с большим почтением; между собою живут очень дружно.
С реки Голыгиной вернулись на реку Ичу. Здесь все олени пали, и пришлось зазимовать, поставив зимовье. Отсюда на реку Камчатку Атласов отправил Потапа Сюрюкова с 14 русскими и 13 юкагирами.
Оставшиеся на Иче участники похода стали просить о возвращении на Анадырь. Атласов согласился и 2 июля 1699 года с 15 русскими и 4 юкагирами вернулся в Анадырск, имея с собой в качестве подати 330 соболей, 191 красную лисицу, 10 лисиц сиводущатых (разновидность обыкновенной лисицы с черновато-бурым брюхом, нечто среднее между красной лисицей и чернобурой), 10 бобров морских, одежду соболью, 7 лоскутов бобровых.
До прихода русских соболь у камчадалов не был в большой чести. По словам Крашенинникова, камчадалы отдавали предпочтение собачьему меху перед собольим, а ловили соболей более для мяса, которое употребляли в пищу. Рассказывали, что туземцы смеялись над казаками, променивавшими ножик за 8 соболей, а топор — за 18.
В Анадырск Атласов привез камчадальского «князца», имея в виду доставить его в Москву «для подлинного о той земле уведомления», но на пути камчадал умер от оспы.