По плану всем следовало как можно скорее вернуться в Дюссельдорф. Я там был через полчаса, и почти сразу появились и эсэсовцы. Они доложили мне:
— Бест и Стивенс и их голландский водитель доставлены, как приказано. Из документов лейтенанта Коппенса следует, что он вовсе не британец, а офицер голландского генштаба. Его настоящая фамилия Клооп. К сожалению, он тяжело ранен в перестрелке, и сейчас им занимаются медики.
Другой эсэсовец добавил:
— Жаль, что пришлось пристрелить Коппенса, но он же первый открыл стрельбу. Тут уж или я, или он. Оказалось, я лучше стреляю.
Коппенс, он же Клооп, умер от ран в дюссельдорфском госпитале. Беста, Стивенса и их водителя отправили в Берлин.
Бест и Стивенс оставались в плену до конца войны и были освобождены в 1945 году. Я несколько раз пытался обменять их на немецких пленных, но Гиммлер всегда отвечал резким отказом, а в 1943 году вообще запретил мне поднимать этот вопрос. Его упоминание сразу натолкнуло бы Гитлера на мысли об Эльсере, человеке, который подложил бомбу в «Бюргербройкеллер». Гитлер был уверен, что у Эльсера имелись сообщники, и считал величайшим провалом гестапо, что оно не смогло их найти. Гиммлер был рад, что со временем Гитлер забыл о покушении, и не хотел вызывать память о нем упоминанием Беста и Стивенса, которые в представлении Гитлера были связаны со взрывом.
В настоящее время утвердилась точка зрения, что «инцидент в Венло» и взрыв в мюнхенской пивной сразу после ухода Гитлера — элементы единой провокационной акции Гиммлера, имевшей целью обвинить англичан в покушении на фюрера и тем самым создать в стране обстановку истерии перед наступлением на Западе. Однако после совершения обеих провокаций Гитлер отказался от этого замысла. Характерно, что если английские разведчики Бест и Стивенс остались до конца живы в концлагере, то захватившие их эсэсовцы почти все были расстреляны. Командовал эсэсовцами штурмбанфюрер Науйокс, незадолго до этого осуществивший провокацию с захватом радиостанции в Глейвице, которая дала повод для нападения на Польшу[37].
Джон Стил
30. Убийца, разоруженный любовью
Журнал «Лайф», 2 сентября 1962 г.
Поскольку советский наемный убийца Богдан Сташинский в 1961 году бежал на Запад, этот рассказ о том, как планировались и осуществлялись два тесно связанных между собой политических убийства, совершенных по заданию советской разведки в 1957 и 1959 годах, дает наиболее детальное представление об операциях такого рода.
Эта история очень интересна с точки зрения морали. Советы годами пытались вытравить из Сташинского всякие человеческие чувства, воспитывая из него выдрессированного робота-убийцу. Это чудовище в человеческом образе они вооружили специально разработанным средством, предназначенным исключительно для бесследного уничтожения.
И тем не менее любовь к своей жене немке побудила Сташинского порвать с Советами, хотя, как следует из материалов суда над ним, в значительной степени сыграло роль и отвращение, которое он стал испытывать к своим хозяевам. После бегства Сташинский сознался в двух преступлениях, прекрасно понимая, что поплатится долгими годами заключения.
Летним вечером 1961 года в американский разведывательный центр в Западном Берлине позвонили из полицейского участка по обычному делу; человек, представившийся агентом советской разведки, приехал городской железной дорогой в западный сектор, обратился в полицию и требует связать его с американскими властями. Этим отчаянным поступком Богдан Николаевич Сташинский, которого в следующем месяце немецкий суд приговорил к длительному сроку заключения за убийство, покончил со своей карьерой в качестве советского осведомителя, разведчика и убийцы. Как всегда, он точно рассчитал время. На следующий день, 13 августа. Восточный Берлин был отделен от Западного сплошной стеной.
Его бегство, которое в то время не вызвало особого интереса, позволило Западу получить подробные сведения об организации и методах действий советской системы шпионажа. Оно также раскрыло захватывающие подробности двух политических убийств, настолько тонких по замыслу, что по сравнению с ними самые таинственные уголовные дела выглядят просто примитивными. Агент Сташинский оказался исполнителем леденящего душу метода, придуманного советской разведкой специально для того, чтобы избавиться от двух политических деятелей, которые на протяжении многих лет сильно раздражали Кремль.
Еще задолго до того, как была назначена дата суда, западные разведчики долго проверяли признания Сташинского, пока не убедились, что он действительно бежал, что он не «подсадная утка» в игре контрразведок. Многочисленные попытки советской стороны высмеять показания Сташинского перечеркивались самой реакцией на его бегство: семнадцать ответственных работников разведки были сняты с должностей.
Сташинский, естественно, перешел на Запад по личным соображениям. Время и обстоятельства обратились против него. Руководство стало подозрительным и установило за ним слежку. Он сделался безработным шпионом с опасными обязательствами по отношению к государству, которому так преданно служил. Оказалось, что на Западе у него куда больше шансов выжить, хотя он и понимал, что придется отвечать на суде за два совершенных им убийства. Более того, бегство на Запад было единственным способом сохранить брак с немецкой девушкой, любовь к которой он ценил намного выше карьеры.
Хотя Сташинский был «безусловно» предан делу коммунизма, ничто в его подготовке с юности в советской системе шпионажа и в его последующей деятельности не давало оснований усматривать в нем безжалостного убийцу. История взлета и падения его шпионской карьеры не вызывает ни малейших симпатий к нему, но тем не менее это уникальный случай в анналах современной разведки — шпион встречает девушку, влюбляется и отказывается от своего ремесла.
Свою карьеру в советской разведслужбе Сташинский начал с предательства собственной семьи. Сташинские жили в небольшом западно-украинском селе Борщевица и много лет были связаны с националистическим движением. Задержанный милицией за мелочь — ехал без билета в поезде из школы домой, — Богдан быстро попал в тенета КГБ. Услышав на допросе скрытые угрозы в адрес своей семьи, Сташинский тут же рассказал все, что знал, об их подпольной деятельности. Через несколько месяцев он уже работал на КГБ под агентурной кличкой и принимал участие в уничтожении остатков украинского национально-освободительного движения.
Летом 1951 года он попал в спецгруппу, отряд особого назначения, прибегавший к своеобразной тактике для выявления украинских подпольщиков. Особенно там любили прием, словно позаимствованный из детективных фильмов. Украинца, подозреваемого в связях с подпольем, арестовывали и везли машиной в другой город. По пути машина вдруг «ломалась» поблизости от крестьянского домика, куда конвоиры и вели арестованного на время «починки». В домике располагалась спецгруппа Сташинского, выдававшая себя за украинских партизан. Поднималась стрельба, конвоиры, пораженные холостыми патронами, падали навзничь в лужи куриной крови. Освобожденного арестанта отводили в схрон, где находились другие лжепартизаны. Здесь ему предлагали написать о своей работе в подполье, чтобы впредь партизаны имели основание защищать его. Получив письменные показания о его деятельности, «освободители» вели пленника в «партизанский отряд». Но увы, попадали в засаду, и их хватали советские солдаты в форме, которым оставался и уличающий документ. Команда Сташинского так удачно разыгрывала эту мелодраму, что многие подпольщики так и попадали на расстрел в полной уверенности, что им просто ужасно не повезло.
К 1952 году молодой Сташинский, красавец двадцати одного года, прошел огонь и воду в тайной полиции и сумел убедить свое руководство в том, что беззаветно предан коммунизму. Его начали готовить к серьезному заданию на Западе. Следующие два года он проходил интенсивное обучение в Киеве, изучая немецкий и польский языки и осваивая основы разведывательного дела. После успешного окончания занятий в его честь был устроен банкет. Затем Богдана отправили в Польшу, чтобы испытать его способности как агента: ему предстояло обернуться в новую личину, которую ловко разработали под его истинное прошлое и будущие нужды в Главном управлении контрразведки в Москве.