Ответственность за бесчисленные аресты курьеров и потерю информации, за провал прибывающих и отъезжающих агентов и за разгром разведывательных групп в Голландии и Бельгии на притяжении 1943 года, оставшиеся необъяснимыми для секретных служб противника, должна быть возложена на МИД-КОО, которые слепо верили группе «Гольф», попавшей в наши руки с первого дня высадки в Голландии. Более того, группа оказывала некоторые услуги врагу, чтобы укрепить это доверие.
Мы еще раз доказали, насколько верно выражение: «Дающему да воздастся сторицей». Многие летчики союзников, сбитые над Голландией и Бельгией и скрывавшиеся там, после многих приключений попадали в Испанию, не зная, наверное, по сей день, что все время находились под крылышком немецкой контрразведки.
31 августа, в день рождения голландской королевы, два агента «Северного полюса», Уббинк и Дурлейн, бежали из тюрьмы в Харене и скрылись. Я об этом узнал утром 1 сентября от людей Шрейэдера. Вскоре он и сам позвонил, явно обеспокоенный, и очень долго рассказывал, что делает, чтобы поймать их. Мне стало ясно, что с этого дня всей операции «Северный полюс» приходит конец. Даже если беглецам не удастся добраться до Испании, Швейцарии или самой Англии, они будут на свободе достаточное время, чтобы записать, что с ними произошло после отлета из Англии, и передать эту запись на другой берег Северного моря.
В начале декабря передачи из Лондона стали настолько скучными и бессодержательными, что нам не стоило особого труда понять: врач теперь пытается в свою очередь обманывать нас. Теперь не оставалось сомнений, что Уббинк и Дурлейн достигли своей цели. Тем не менее мы ничего не предпринимали и ничем не выказывали своей догадки о том, что грандиозный пузырь разведывательной сети в Голландии наконец-то лопнул.
В марте 1944 года я предложил Берлину прекратить радиоигру «Северный полюс», отправив прощальное послание. Мне было немедленно приказано представить в штаб абвера проект такого донесения, содержащий уверенность в конечной победе. Мы с Гунтеманом засели сочинять бумагу, которая отражала бы не только требования Берлина, но и наши собственные размышления в связи с двухлетним надувательством, которое мы столь успешно осуществляли. Это послание, первое, передаваемое открытым текстом, должно было быть ничем не хуже длиннющих шифровок, которые мы отправляли до того. Мы сели за стол и долго подыскивали подходящее начало для такого уникального сообщения. Это напоминало игру в балду: мы по очереди сочиняли по нескольку предложений. Наконец, получилось вот что:
Блант, Бингем энд Ко Саксессорс лтд, Лондон. Насколько мы понимаем, Вы в последнее время пытаетесь вести дела в Голландии без нашего участия. Мы об этом сожалеем тем более, что столь длительное время выступали в роли ваших исключительных представителей в Голландии к нашему взаимному удовлетворению. Тем пе менее можем Вас заверить, что в случае, если Вы вознамеритесь нанести визит на континент в усиленном составе, мы окажем Вашим представителям такой же прием, что и прежде. Надеемся на встречу.
Указанные в обращении фамилии принадлежали, как нам было известно, начальнику голландской секции КОО и его заместителю. Этот проект мы направили в Берлин на утверждение. Впрочем, там, видимо, были заняты более важными делами, и нам пришлось ждать около двух недель, пока после нескольких напоминаний нам разрешили передать этот текст без правок.
31 марта я отдал текст в Функ-абвер и приказал передать его по-английски на всех частотах, которые мы контролировали — их на этот момент осталось десять, — на следующий день. Мне показалось, что первое апреля будет самой подходящей датой для такого прощания.
На следующий день из Функ-абвера доложили, что Лондон принял передачу на четырех каналах, но шесть других не ответили на вызов…
Операция «Северный полюс» пришла к концу.
В течение двух лет мы срывали попытки разведслужб союзников укорениться в Голландии. Тем самым было предотвращено создание подпольных диверсионно-террористических организаций, которые могли бы дезорганизовать тыловой участок Атлантического вала и развалить нашу оборону в критический момент союзного вторжения. Проникновение в подполье позволило ликвидировать разветвленную и эффективную разведывательную сеть противника. То, что враг был полностью введен в заблуждение относительно реального положения дел в Голландии, привело бы к его тяжкому поражению, вздумай он высадиться там в 1942 или 1943 году. Информация, которую мы собрали о деятельности и намерениях разведслужб противника, в значительной степени облегчила борьбу с аналогичными действиями в других странах.
Операция «Северный полюс» была лишь каплей в океане крови и слез, страданий и разрушений второй мировой войны. Тем не менее она останется достойной внимания страницей в полной загадок и приключений истории секретных служб, не менее древней, чем война вообще и человечество в целом.
Стюарт Олсоп, Томас Брейден
33. Прелюдия к вторжению
Из книги «Подводная лодка «Роза»
«Торч» («Факел») — кодовое наименование высадки англо-американцев в Северной Африке в ноябре 1942 года. После разгрома Франции летом 1940 года французский флот и администрация колоний в Северной Африке находились под властью профашистского режима Виши и в принципе должны были как верные прислужники немцев оказать сопротивление любому продвижению союзников в Африке. Далеко не все французы горели подобным желанием, но требовалось еще выяснить, кто из них будет помогать высадке союзников, превратившись в своего рода антифашистское подполье, а кто нет.
Оазис на северном краю пустыни Сахара, протянувшейся к востоку и западу от Испании, словно долгий полумесяц, сияет на ярком солнце белыми куполами городов, за которыми скрывается убожество туземных кварталов. Танжер, испанское Марокко, французское Марокко, Алжир — на их берегах много малозначительных портов, не особенно привлекательных для американских туристов. Видимо, из-за многонациональных толп и отстраненности при всех тесных связях от европейских государств романисты часто избирают эти города местом действия своих шпионских историй. Летом 1941 года они действительно стали играть роль центра международных интриг.
Эти территории были нейтральными. Немецкие и американские официальные представители в то лето встречались на улицах Касабланки, Орана, Алжира и Туниса, а в международной зоне Танжер это продолжалось до самого конца войны. Представители находились тут не для того, чтобы решать важные вопросы войны. Характер их взаимоотношений определяется далеко на севере, в столицах — Виши, Берлине, Лондоне и Мадриде. В Виши Петэн капитулировал перед Гитлером. Старику удалось пока что сохранить французскую Северную Африку под французским управлением. Шпионы на месте, правда, утверждали, что приход туда немцев — лишь вопрос времени.
В Мадриде Франко тоже тянул время. Шпионы в испанском Марокко доносили, что гитлеровцы захватят Африку через Испанию при пособничестве Франко. Позднее пошли сообщения, что он не станет этого делать. Вопрос оставался нерешенным, и были люди, готовые выложить немалые деньги за точный ответ.
В Лондоне правительство Черчилля мучилось из-за множества труднейших проблем, не последняя из которых заключалась в том, что в июле 1940 года английские корабли напали на французский флот в Мерс-эль-Кебире, после чего Петэн разорвал отношения с Англией. Не то что Франция была опасным противником — хотя ее флот еще немалого стоил, но все известные английские шпионы были выброшены из французской Северной Африки, а с оставшимися не было надежной связи.
Действительно трудное положение, ибо хотя в Африке ничего не было улажено, там явно предстояли большие события, да и в любом случае там можно было узнать много интересного.