В качестве армейского разведчика Стронг, естественно, не испытывал теплых чувств к конкурирующему УСС. Эдди предстояло произвести на него впечатление. Он надел мундир с пятью рядами наградных планок, которые заслужил в 5-м полку морской пехоты в прошлую войну; вследствие старых ран он заметно прихрамывал. Даже у Паттона столько наград не было.
— Вы знакомы с Биллом Эдди? — спросил Бакстон, представляя его Паттону.
— Никогда не встречался, — ответил Паттон, пожимая руку вошедшему, но вижу, что в этого старого сукина сына стреляли будь здоров, точно?
Они расселись, и Эдди начал рассказывать об Африке. Вскоре Стронг прервал его.
— Подождите минуточку, Эдди. Я начальник разведки армии, и я вам хочу кое-что сказать. Если вы собираетесь нам рассказывать то, что вы думаете, а не то, что вы знаете, то на вас будет лежать вина за гибель тысяч соотечественников. Ради Бога, излагайте факты.
Эдди начал сначала. Он говорил о французской армии, о возможности того, что она не окажет сопротивления высадке и даже поддержит ее. Он перечислил созданные им вне армии группы Сопротивления и их задачи. Рассказал о своей собственной организации. Где-то на середине его доклада Паттон вскочил и стремглав помчался из номера со словами:
— Я хочу, чтобы Джимми это послушал.
Через несколько минут он вернулся с генералом Дулитлом, и Эдди продолжил, сообщив Дулитлу все, что знал об аэродромах в Африке и о возможности их захвата союзниками в неповрежденном виде.
Он говорил без перерыва до часу дня. Когда он закончил, Стронг встал и протянул ему руку.
— Вы мне очень понравились, — сказал он. — По-моему, вы знаете, о чем говорите.
На следующий день Эдди встретился с генералом Эйзенхауэром. В Африку он возвращался с более определенными планами, чем прежде. До назначенного дня высадки оставалось еще четыре месяца.
С этого времени УСС занималось формированием и обучением партизанских отрядов для захвата ключевых позиций, сбором любой доступной информации о пунктах высадки, тайным вывозом из Африки лиц, которые могли оказаться полезными для дела союзников, распространением для сведения немцев дезинформации, что высадка якобы состоится в Дакаре — все это довольно сложно описать. Два случая, связанных с тремя американскими разведчиками, наглядно дают понять, чем занимались люди УСС в последние четыре месяца перед вторжением. Первый из них относится к так называемой дезинформации о Дакаре.
Представление о том, что союзники высадятся в Дакаре и затем двинутся на запад[40], было широко распространено в Африке. Сама идея была довольно логичной. Дакар был стратегически важным пунктом, и попытка его захвата англичанами и деголлевцами в 1940 году позорно провалилась. Гораздо важнее с точки зрения УСС было то обстоятельство, что Дакар очень далеко отстоял от тех мест, где союзники должны были вторгнуться во французские владения в Африке. Люди УСС всячески раздували этот слух. В частности, этим занимался Дональд Костер, здоровяк из рекламного агентства Уолтера Томпсона, он же радист передатчика «Линкольн» в Касабланке.
Один лондонский знакомый попросил Костера помочь найти двоих своих друзей, которые бежали из Франции в Африку. Костеру они были известны как Фредди и Вальтер. Встретившись с ними, Костер понял, что они представляют профессиональный интерес. Романтичный блондин Фредди во Франции был известным киноактером. Смуглый мускулистый Вальтер когда-то был чемпионом Австрии по боксу в среднем весе. Оба они воевали во французском Иностранном легионе и в испанской республиканской армии. Они попали в вишистский концлагерь и бежали оттуда благодаря удачному стечению обстоятельств. Фредди дружил с немецким дипломатом Тедди Ауэром. До войны они встречались в салонах Парижа, где Ауэр был военным атташе. В Африке, сказал Фредди, Ауэр устроил им обоим освобождение из тюрьмы. Сидя между двумя французами в «Кафе де ла гар» в Касабланке, Костер чуть не вздрогнул. Тедди Ауэр был членом немецкой комиссии по перемирию.
Костер начал обхаживать новых друзей. Видимо, по указанию Эдди, переданному через Костера, Фредди и Вальтер предложили генералу Ауэру свои услуги в качестве осведомителей. Сделать это оказалось нетрудно. Они сказали, что знакомы с американским шпионом Костером и могут добывать через него ценную информацию. Ауэр согласился нанять их и хорошо платил. Костер подбрасывал через них правдивую информацию, не имевшую особенного значения, например, номера машин американских агентов или даты приезда Мэрфи или Эдди в Касабланку. По ночам Фрэдди встречался с немецким генералом, а наутро звонил Костеру: «Ваш друг в больнице и хочет вас видеть».
В полдень они встречались втроем в «Кафе де ла гар», и Костер за чашкой кофе получал и передавал информацию. Фредди и Вальтеру неплохо жилось на деньги, которые им платил Ауэр. У Костера они ни разу не попросили ни единого франка.
Однажды замысел Костера чуть не провалился. Фредди в панике позвонил и сказал, что Ауэр его преследует. Немец кричал, что ни разу не видел Фредди в компании Костера и не понимает, за что он платит деньги. Вальтер предложил идею. Он, Фредди и Костер вечером встретятся в большом кафе и пообедают вместе так, чтобы немцы их видели. Костер согласился.
В тот вечер за центральным столиком в кафе эта троица с аппетитом поедала бифштексы с черного рынка, запивая их вином; все они громко рассказывали анекдоты и хлопали друг друга по спине. «Правду сказать, — вспоминает Костер, мы изрядно набрались». За столиком у стены вся немецкая комиссия по перемирию во главе с Ауэром молча наблюдала за гулянкой. Теперь у Ауэра не было сомнений. Наутро Фредди представил ему счет, который Ауэр оплатил без разговоров.
В августе Костер подбросил информацию, ради которой затеял всю эту аферу.
— Скажи герру Ауэру, — приказал он Фредди, что узнал от меня об изменении плана вторжения. Англо-американские войска осенью высадятся в Дакаре.
Вечером Фредди передал сообщение генералу Ауэру. Тот был очень доволен. Наутро Фредди сказал, что генерал отправил специальное сообщение в штаб немецкого главнокомандования в Висбаден.
«Дакарская деза» имела большой успех. Через три месяца огромная армада союзников высадилась в Африке. И в течение четырех дней после начала десантирования ее не тронула ни одна подводная лодка. Именно четыре дня нужно было немцам, чтобы развернуть свой подводный флот в Южной Атлантике, а затем вернуть его к берегам Марокко.
Трудно сказать, в какой мере на это повлияли усилия Костера, а в какой — действия других разведчиков, но немецкая разведка уверовала в призрачный флот, идущий к Дакару. Тем не менее Костер до сих пор с удовольствием вспоминает, какой первый разговор у него был с французом после возвращения в Африку. Он был командирован в Англию и прибыл обратно уже с десантом. В Оране он подошел к старому знакомому, вишисгскому полковнику, который командовал авиабазой в Оране. Костер протянул руку. Полковник покраснел и был явно взбешен.
— Pourquoi êtes-vous ici? — спросил он. — Nous vous attendions à Dakar[41].
Другой пример операции УСС известен как «переброска Мальверна». Эдди получил приказ от штаба Эйзенхауэра найти лоцмана, который подвел бы союзные конвои к местам высадки. Такого человека уже рекомендовали Дэвиду Кингу в Касабланке. Фамилия его была Мальверн, и он служил главным лоцманом в Порт-Лиоте.
Мальверна выслали из Франции за антинемецкие настроения. Он готов был бежать. Вопрос был в том, как тайно провести его мимо французских и испанских постов в Танжер. Эдди велел Кингу вывезти лоцмана в багажнике, не связываясь с фальшивыми документами. Кинг поручил Гордону Брауну и Франклину Холкомбу, которые тогда находились в Касабланке, спрятать Мальверна в прицепе к «шевроле».
Мальверн устроился между канистрами с. бензином. Поверх него положили два рюкзака и марокканский ковер, а сверху все это задрапировали брезентом, оставив только щелочку для воздуха. Вот в таком положении Мальверн отправился на машине Брауна и Холкомба в Танжер.
40
Явная ошибка автора: следует «двинутся на восток». К западу от Дакара лежит Атлантический океан.