– Что ж, тогда вас ждут несколько не самых приятных седмиц, – осклабился К’ирсан. – И появится повод для разговора с теми, кто отправил вас сюда вместо любого из варреков.
И без того горящие зеленым глаза Кайфата исторгли потоки изумрудного света, а его бурлящая от магии аура увеличилась в несколько раз и захватила в свои объятия растерявшегося Длинноухого. Тренировки тонкого тела многое дали К’ирсану. И теперь он без напряжения мог делать то, на что ни за какие хфурги не решился бы еще три-четыре года назад.
В какой-то миг нервы у Корхила сдали, он попробовал сопротивляться, но без толку. Не лесному ручью тягаться с горной рекой! Энергетическая оболочка короля-мага буквально задушила его ауру в объятиях, подавив едва начавшийся бунт. После чего щупы внимания К’ирсана проникли в верхние слои памяти Длинноухого и ядро его Дара, начав точно выверенными штрихами вписывать в них, как в раскрытую книгу, рисунок сложнейшего плетения.
На словах действия Кайфата звучали страшновато, но на деле эльфу почти ничто не грозило. Гораздо хуже было бы, если он получил плетение непосредственно в сознание – тогда безумие было бы гарантировано. Теперь же Корхил превращался в некое подобие живого артефакта. Временно, пока вложенное знание у него не заберут более подготовленные чародеи, но на этот период его ждали головные боли, слабость и полная невозможность колдовать. Ну так никто и не обещал, что будет легко.
К’ирсан закончил передачу заклинания и медленно свернул ауру, пригасив сияние своего Дара. Затем снисходительно окинул взглядом бледного, едва стоящего на ногах Длинноухого. Куда только подевались гонор и лоск бессмертного? Перед лицом гораздо более сильного чародея эльф оказался столь же слаб, как и человек или гном. И этот простой факт Корхила очевидно безумно злил.
На этом аудиенция закончилась. Перворожденный деревянной походкой отправился к слугам, а К’ирсан заторопился во дворец. Меланхолия была забыта, и он собирался вновь с головой окунуться в работу. Тем более что имелась у него одна проблема, которой уже давно следовало заняться, но дурное настроение и терзающие душу противоречивые желания постоянно этому мешали.
Мысли недолго расходились с делом: К’ирсан вихрем промчался по городу, проскользнул в собственную резиденцию через черный вход и спустился в Заклинательный покой. Там его уже ждал вызванный с помощью амулета Канд.
– Учитель, все-таки сегодня? – спросил Канд, прекрасно осведомленный, зачем его оторвали от обязанностей и позвали в дворцовые подземелья.
– Да, давно уже пора. Послание от Ктора пришло еще в начале седмицы, а я все откладываю… – вздохнул К’ирсан, позволив бывшему ученику увидеть самую капельку себя настоящего.
Канд, с рождения обладающий цепким умом и за годы обучения лишь развивший этот талант, оказанное доверие понял и оценил.
– Наставник… а может, я проведу ритуал? Гхол утверждает, что в Астрале сейчас страшный кавардак и рисковать вами опасно!.. – предложил он осторожно, погладив левое предплечье, где с некоторых пор красовался узор Истинного имени. И, прежде чем Кайфат возразил, добавил: – Да, знаю, что к магии Духов у меня нет способностей, но по созданной вами Тропе сможет пройти даже полная бездарность!
К’ирсан усмехнулся и едва не хлопнул парня по плечу. Но сдержался: Канд давно уже числился полноценным чародеем и принижать его достоинство фамильярными жестами не стоило. Вера в свои силы слишком хрупкая штука…
– Поверь, когда окажешься на моем месте, эту обязанность ты не доверишь никому! – сказал он твердо. – Но мне будет спокойнее, если именно ты будешь ждать меня с этой стороны Астральной Тропы.
В действительности гораздо больше К’ирсан доверял способностям Мокса и Гхола, но Верховный маг сейчас инспектировал чародеев Корпуса, прикомандированных к Северной армии, а Верховный шаман вместе со своими подчиненными вправлял мозги духам на юге бывшей Саурмы. И из тех, на кого он мог положиться, остался только бывший ученик. Вот только зачем об этом говорить?
…Пока Канд запирал двери в Заклинательный зал, активировал артефактную защиту и накладывал собственные чары, К’ирсан лег на заранее подготовленный колдовской чертеж – Руала посадил на грудь, обнаженный меч положил под правую руку – и прикрыл глаза. Сознание моментально отделилось от тела и устремилось в иные планы бытия, проскользнуло в Астрал и лишь там ненадолго задержалось – ровно настолько, чтобы сотворить поисковое заклинание и дождаться от него нужного отклика. Все действия К’ирсана были настолько хорошо отработаны, что давно превратились в унылую рутину. Былая новизна ушла, уступив место обыденности.