Но победа оказалась призрачной, а жертвы - напрасными. Выяснилось, что использовать Северо-Западный морской путь как коммерческий маршрут невозможно, потому что большую часть года он скован льдами. Норвежцу Руалю Амундсену удалось стать первым, кто проплыл из одного океана в другой, хотя это путешествие и заняло почти три года. Но, как сообщил Амундсен, его маршрут был так извилист и узок, что им мало кто сможет пользоваться, разве что торговцы пушниной и миссионеры. Однако и позднее Арктика звала искателей приключений. Это были в основном бесстрашные герои, которые, часто в одиночку, преодолевали суровые тяготы: голод, тоску, обморожения и гангрену - во имя достижения недостижимой цели.
Имя сэра Джона Франклина сегодня увековечено в названии целого района Северо-Западных территорий Канады, по которому он прошел, а также в названиях озера, залива и пролива. А имя леди Франклин, его верной жены, носит мыс на острове Виктория, что находится в середине Северо-Западного морского пути, который так отважно искал ее муж.
Перед ним открывалась многообещающая карьера физика. Но Этторе Майорана таинственным образом исчез. Может, он до сих пор жив и прячется за монастырскими стенами? Или уехал в Аргентину? А может, еще тогда бросился в море?
Вечером 25 марта 1938 года 31-летний итальянский физик Этторе Майорана сел в Неаполе на почтовое судно, направлявшееся в Палермо на Сицилию. Перед отплытием он написал два письма.
Первое, которое он оставил в своем номере в гостинице <Болонья>, было адресовано родным. В нем он обращался к ним со странной просьбой: <У меня только одно желание - чтобы вы не одевались из-за меня в черное. Если захотите соблюсти принятые обычаи, то носите любой другой знак траура, но не дольше трех дней. После этого можете хранить память обо мне в своем сердце и, если вы на это способны, простить меня>. Самим тоном письмо зловеще напоминало записки, которые оставляют самоубийцы.
Второе письмо, посланное по почте, казалось, подтверждало, что Майорана решил покончить с собой. Оно было адресовано Антонио Каррелли, директору физического института Неапольского университета, где молодой ученый с января преподавал. <Я принял решение, которое было неизбежно, - писал он Каррелли. - В нем нет ни капли эгоизма; и все же я хорошо понимаю, что мое неожиданное исчезновение доставит неудобства вам и студентам. Поэтому я прошу вас меня простить - прежде всего за то, что пренебрег вашим доверием, искренней дружбой и добротой>.
Прежде чем Каррелли успел получить это письмо, из Палермо пришла телеграмма от Майораны. В ней он просил не обращать внимания на письмо, отправленное из Неаполя. За телеграммой последовало второе письмо, датированное 26 марта и также посланное из Палермо. <Дорогой Каррелли, - писал Майорана. - Море не приняло меня. Завтра я возвращаюсь в гостиницу “Болонья”. Однако я намерен оставить преподавание. Если вам интересны подробности, я к вашим услугам>.
Ни Каррелли, ни родные молодого ученого никогда его больше не видели и не получали о нем никаких известий.
Блестящий ум и стремление к совершенству
По единодушному признанию современников, Этторе Майорана обладал выдающимся умом. Его учитель лауреат Нобелевской премии Энрико Ферми даже ставил его в один ряд с Галилео Галилеем и Исааком Ньютоном. Этторе родился 5 августа 1906 года в Катании на Сицилии и уже в четырехлетнем возрасте необыкновенно быстро решал в голове сложные математические задачи. В годы учебы этот талант будет часто удивлять и ставить в тупик окружающих.
Сначала его учили дома, потом отправили в иезуитскую школу в Риме. Но завершил среднее образование он уже в лицее имени Торквато Тассо - ему еще не было и семнадцати лет. Осенью 1923 года он поступил в техническую школу Римского университета, где учился вместе со старшим братом Лучано и Эмилио Сегре. Эмилио и убедил его позднее заняться физикой, и в 1928 году Майорана перевелся в Институт теоретической физики, которым в то время руководил Энрико Ферми. Год спустя он получил докторскую степень с отличием, но еще пять лет продолжал работать с Ферми над решением проблем ядерной физики. Хотя все научные труды Майораны состоят только из восьми статей, опубликованных с 1928 по 1937 год, они попрежнему вызывают изумление и восхищение в ученом мире. В его статьях видны доскональное знание экспериментальных данных, способность ясно и просто формулировать проблемы, живой ум и непреклонное стремление к совершенству. Его критические отзывы о работе коллег завоевали ему прозвище <Великий инквизитор>. Но и к самому себе он был не менее требователен, чем, возможно, и объясняется неторопливость и сравнительно малое количество научных работ, выпущенных за годы после защиты докторской диссертации.
По настоятельной рекомендации Ферми в начале 1933 года Майорана, получив стипендию Национального научного совета, уехал за границу. В Лейпциге он познакомился с еще одним лауреатом Нобелевской премии Вернером Гейзенбергом. Письма, которые Майорана позднее ему писал, показывают, что их связывала не только наука, но и теплая дружба. Гейзенберг убеждал молодого итальянца побыстрее публиковать свои работы, но тому, видимо, не хотелось торопиться.
Назревающий кризис
Осенью 1933 года Майорана вернулся в Рим. Он неважно себя чувствовал: в Германии он заболел острым гастритом, а кроме того, явно страдал от нервного истощения. Вынужденный соблюдать строгую диету, он стал затворником, был резок с родными. Матери, к которой раньше относился с теплотой, он написал из Германии, что не сможет, как обычно, поехать с ней летом к морю.
Он реже появлялся в институте, а вскоре почти совсем перестал выходить из дома; многообещающий молодой ученый превратился в отшельника. Почти четыре года он не общался с друзьями и ничего не публиковал. Лишь в 1937 году Майорана вернулся к тому, что можно назвать <нормальной> жизнью. В этом году, прервав долгое молчание, он опубликовал научную статью, которая окажется его последним печатным трудом, и подал заявление на должность профессора физики. В ноябре он стал профессором теоретической физики Неапольского университета.
Лекции Майораны плохо посещались, что задевало его самолюбие. Но большинство студентов было просто не в состоянии понять то, что он пытался им объяснять. 22 января 1938 года он попросил брата перевести в Неаполь все его деньги, хранившиеся в одном из римских банков, а в марте попросил выдать ему сразу всю зарплату, накопившуюся за несколько месяцев работы. Взяв с собой паспорт и деньги, 25 марта Майорана сел на пароход - и навсегда исчез.
Литературная версия?
В 1975 году вышла книга итальянского писателя Леонардо Шаши <Исчезновение Майораны>, произведение, которое сам автор назвал <философским детективом>. Предыдущие романы и рассказы писателя почти все без исключения были посвящены социально-экономическим, политическим и моральным проблемам его родной Сицилии.
Шаша впервые услышал о таинственной судьбе Этторе Майораны в 1972 году. Именно тогда Национальный научный совет, который оплачивал поездку молодого физика в Германию в 1933 году, поручил Эразмо Ресами, профессору теоретической физики из Университета Катании, привести в порядок научные труды Майораны. Выполняя это задание, сицилийский профессор обнаружил не замеченные прежде свидетельства и поделился своими открытиями с писателем. Шаша задумался над мотивами, которые могли заставить молодого ученого бежать из Италии, и в конце концов у него возникла интригующая теория. Благодаря своему исключительному уму Майорана раньше многих коллег осознал огромную разрушительную мощь атомной энергии и не желал участвовать в разработке атомного оружия для фашистского режима Муссолини.
Выводы писателя вызвали в Италии противоречивые отклики. Его главным оппонентом был Эдуарде Амальди, который закончил докторскую диссертацию под руководством Ферми через год после Майораны. По мнению Амальди, ни один ученый в 30-е годы не мог предвидеть конечных результатов ядерных исследований, проводившихся в довоенные десятилетия. Эразмо Росами, лучше других знакомый с трудами Майораны, не готов полностью исключить выдвинутую Леонардо Шашей теорию. Но, как ему представляется, это лишь одна из многих возможных версий.