Обезумевшая мать и брат ее Михаил призывали угличан расправиться с уже названными злодеями, а теперь прибавили к ним еще дьяка Третьякова.
Началась настоящая резня. Челядь Нагих и угличане нашли и убили одного за другим отца и сына Битяговских и всех других обвиненных.
Убили их слуг, которые пытались своими телами заслонить господ. Убили человека, который посмел надеть свою шапку на избитую и простоволосую мамку. Убили угличан, которые толковали, что губят безвинных людей напрасно…
Три дня Углич был опьянен кровью и грабежами. Многие угличане бежали в окрестные леса. Люди Нагих разъезжали на телегах, оцепили город, чтобы весть о происходящем не просочилась в Москву.
Наконец, Нагие спохватились и принялись заметать следы: велели слугам подложить ко всем убитым ножи, вымазанные куриной кровью.
На четвертый день из Москвы прибыла комиссия и сразу приступила к «обыску» — расследованию. Комиссию составил Борис Годунов, но сам устранился от дальнейшего участия в «деле царевича Дмитрия».
Комиссия состояла из четырех человек, представлявших, так сказать, различные политические силы. Руководителя у следственной группы не было, но наибольшим авторитетом и влиянием пользовался князь Василий Шуйский.
Он один из всей опальной фамилии был оставлен при дворе, правда, на всякий случай Годунов запретил ему жениться. Таким образом, Шуйский представлял в комиссии скрытую оппозицию. Окольничий Андрей Клешнин, наоборот, представлял администрацию Годунова. Дьяк Елизар Вылузгин был просто дотошный исполнитель. Митрополит Крутицкий Геласий представлял церковь.
Следствие работало в Угличе почти две недели, были опрошены сотни очевидцев. В ходе следствия Нагие отказались от первоначального утверждения, что царевич был убит, и стали говорить, как и многие другие, что мальчик сам закололся ножом во время припадка.
Только Михаил Нагой, брат царицы, продолжал твердить, что царевича зарезали, и не изменил показаний под пытками. Однако он не был очевидцем самого события и был в тот день сильно пьян.
Результаты следствия доложили в Москве. Бориса Годунова в эти дни не было видно. Собрался Собор и в присутствии царя Федора Ивановича постановил: смерть царевича приключилась Божьим судом; Нагие умышленно убили царевых людей и неповинных жителей Углича, в их действиях видна измена явная.
В результате царица была пострижена в монахини под именем Марфы, Нагих сослали в дальние города, угличан, повинных в убийствах, казнили, другим резали языки, бросали в темницы и ссылали в Сибирь.
Пострадал даже колокол, ударивший в набат. Борис Годунов жестоко наказал не только участников этого самосуда, но и колокол, оповестивший о гибели Димитрия.
По обычаю того времени, осужденных в ссылку преступников метили, лишая возможности побега: клеймили, рвали ноздри, за особые провинности отрезали уши и языки. Кое-кто из угличан тоже тогда лишился языка «за смелые речи».
А набатный колокол, звонивший по убиенному царевичу, сбросили со Спасской колокольни, вырвали ему язык, отрубили ухо, принародно на площади, наказали 12 ударами плетей. Затем вместе с угличанами отправили его в сибирскую ссылку.
Целый год они на себе, под конвоем стражников, тянули набатный колокол до Тобольска и немало настрадались в пути.
В Тобольске тогдашний городской воевода князь Лобанов-Ростовский велел запереть корноухий колокол в приказной избе, сделав на нем надпись «первоссыльный неодушевленный с Углича».
Вышеизложенная версия смерти Дмитрия — это версия следствия, принятая официальной властью. В таком качестве она продержалась чуть больше десяти лет.
Но есть и другая версия. В общих чертах эта версия трактовала события следующим образом: Дмитрий мешал Годунову, завладевшему абсолютной властью в 1587 году, как претендент на престол, и тот его «заказал».
Организатором убийства был доверенный человек Годунова боярин Клешнин, а исполнителями злодейского приказа называли все того же Битяговского с родственниками.
В число заговорщиков включали и мамку царевича Василису Волохову с сыном Осипом. Документальных подтверждений, естественно, эта версия не имеет, но ведь тайные заговоры вообще редко фиксируются в письменной форме.
Надо только заметить, что эта версия содержит наибольшее число несуразностей. Если это и было заказное убийство, то организовано оно было бездарно.
Убийцы даже не пытались скрыться. И вообще, эта грубая акция не характерна для умного Годунова, не согласуется с обычным способом решения «кадрового вопроса»: сослать или насильно постричь, а потом потихоньку отравить либо удавить.