Иначе рассказывает об этом архиепископ Элассонский Арсений: «Преславный и превеликий Константинопольский Вселенский Патриарх ответил на это посланным Собором епископам: Да свершится воля Всемогущего всеми благословляемого Господа, чье решение всегда правильно, да свершится также желание величайшего царя всея Руси, Владимирского, Московского и всего Северного края, и достопочтеннейшей повелительницы, царицы Ирины, а также епископов и Собора!».
На Соборе царь рассказал об истории отношений русской и греческой иерархий, а также о ходе переговоров, и предложил Собору посоветоваться о том, как благополучно совершить это важное дело. Отцы Собора, посоветовавшись, всецело положились на волю государя. Поскольку Чин поставления митрополитов показался недостаточно торжественным, был утвержден новый Чин, составленный патриархом Иеремией.
Но как бы там ни было на самом деле, 23 января 1589 года в Успенском соборе в присутствии патриарха Иеремии состоялось избрание и наречение первого Русского Патриарха.
По указанию патриарха Иеремии русские архиереи избрали трех кандидатов в патриархи и по три кандидата на каждую митрополичью кафедру — в Великий Новгород, Казань и Ростов.
После избрания всем освященным Собором отправились в царские палаты. Из трех кандидатов в патриархи царь избрал митрополита Иова.
Затем царь сообщил святителю Иову о его избрании, а патриарх Иеремия благословил его. В заключение царь избрал из представленных кандидатов митрополитов на преобразуемые кафедры.
26 января состоялось торжественное посвящение первого новоизбранного Московского патриарха. Интронизация проходила по выработанному чину. Над патриархом Иовом была совершена полная архиерейская хиротония.
После Литургии было совершено его настолование. На патриарха Иова были возложены золотая панагия и мантия и вручен посох, подаренный царем.
В тот же день состоялась торжественная царская трапеза. После подачи третьего кушанья новый патриарх совершил шествие «на осляти» вокруг Кремля.
Царь и бояре вели осла под уздцы. По возвращении и окончании трапезы обоим патриархам и всем греческим гостям были преподнесены дары. Так закончился первый день торжеств в Москве.
На следующий день в честь высоких гостей был устроен обед у патриарха Иова. До начала трапезы обоих патриархов пригласили в царский дворец для представления их царице.
Греческие гости были восхищены роскошью ее покоев и богатством убранства. Царица Ирина выразила благодарность патриарху Иеремии за его приезд в Россию, вручила гостям богатые дары и попросила молиться о даровании ей наследника.
Загадка смерти Блаженного царя
В конце 1597 года Федор Иоаннович тяжело заболел. Он постепенно лишился слуха и зрения. Перед смертью Федор Блаженный написал духовную грамоту, в которой указал, что держава должна перейти в руки Ирины. Главными советниками трона были назначены патриарх Иов и Борис Годунов.
7 января 1598 года в час дня Федор умер, незаметно, как бы заснул. Некоторые источники говорят о том, что царь был отравлен Борисом Годуновым, который желал стать царем в России.
Современные химические анализы показали, что в организме Фёдора имеется повышенное содержание мышьяка, и вполне вероятно, что он был на самом деле отравлен.
Может быть именно поэтому, дабы следы яда не стали заметнее, царя похоронили с какой-то неприличной поспешностью.
Мастер, вырезавший надпись на крышке саркофага, даже не дописал слова. Вместо «Иисуса» написано «Ису», а в слове «благочестивый» нет первой и последней букв. Верхние строки написаны ровно, а вот последние пошли наискосок, словно мастер торопился закончить свою работу.
Часть II
Тайны Смутного времени
Борис Годунов (1598–1605)
Кто вы, Борис Годунов, или как уцелеть во время террора
Личность Бориса Годунова самым удивительным образом сочетала в себе и светлые, и черные стороны. Деятлеьность Годунова можно разделить на три основных периода: при Иване Грозном (до 1584 года), при Федоре Иоанновиче (1584–1598) и собственное царствование (1598–1605).
Один из героев трагедии А. С. Пушкина, боярин Василий Шуйский, так выразил всеобщее презрение к худородному Борису Годунову: «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты…»