Сама Вера всегда оставалась предельно смелой и необычайно решительно действующей, что особенно проявлялось в нестандартных и экстремальных ситуациях. В тяжелые, почти нищенские берлинские годы начального периода совместной жизни с Набоковым она не только работала стенографисткой во французском посольстве и адвокатском бюро, но и успевала учиться и даже давать уроки сама (кстати, никогда не признаваясь в том, что порой ей приходилось одной содержать семью). Ухитряясь сохранять женское очарование и идеальные формы тела, скрывая беременность так ловко, что она стала заметной практически перед самыми родами. Вера, с ее незаурядными лингвистическими познаниями и тонким ощущением оттенков языка (при почти безукоризненном знании нескольких языков), часто несла на своих тонких покатых плечиках всю финансовую тяжесть молодой семьи. В этот период Вера в какой-то степени балансировала на грани риска, — отдавая себя всю, почти жертвуя собою ради литературной реализации мужа, она едва ли не походила на Татьяну Михаила Булгакова. Но ключевая разница в том, что Вера рядом с набирающим силу писателем была непревзойденной. Она не просто образованна, но обладает несопоставимыми способностями, которые делают ее единственно необходимой мужу. Если Татьяна Лаппа, которая никогда не занималась собственным развитием, быстро истощилась, духовно исчерпалась и стала Булгакову неинтересна, то Вера ничуть не теряла своей силы и интеллектуального соответствия. И если великое жертвоприношение Татьяны заключалось в обеспечении быта мужа в ущерб себе самой, то Вера не просто трудилась с мужем на равных, — она жила с ним в одном ритме вибраций. И уж взыскательный Владимир хорошо знал, что другой такой ему не найти. Впрочем, был у Веры один момент потери силы, но не бессилия. Это случилось тогда, когда всякая женщина становится уязвимой: оказавшись с маленьким ребенком на руках, вдохновительница великого писателя все же познала горечь измены.
«Никогда не отказывайтесь от того, что любите». Это девиз Веры Набоковой.
Но и тут Вера достойна уважения: методическая осада заблудшего сознания, не уступающая напору легионеров Цезаря, и еще более впечатляющее вытеснение всякой обиды из своего сознания. «Никогда не отказывайтесь от того, что любите», — заявила Вера в этот период, открыв второй раунд борьбы за необходимого ей мужчину.
Она рассудила верно и по-мужски логично: что могло быть завоевано однажды, может стать добычей и второй раз. Но исполнила она захват увязшего в неожиданном любовном романе мужа чисто по-женски — изящно, ажурно, как вышивку тончайшего узора. И в результате потерявшийся мужчина из двух женщин снова выбрал ту, что сильнее, обладает более тонким умом и проявляет большую стойкость. К тому же в возвращении к жене была двойная прелесть: подрастающий сын, и то, что Владимир Набоков называл «райской каторгой», — творческая идиллия, в которой добровольно участвовала Вера. Ни с какой иной женщиной этого не получилось бы, и уж тем более ничего путного не могло выйти в союзе с прелестной соблазнительницей, занимавшейся «профессиональным» выгулом собачек. Пусть даже ей и удавалось отменно играть с Владимиром в ролевые игры, в палача и жертву, например. Но похоть преходяща, и вслед за пресыщением телесными усладами душа писателя все равно восстала бы. Он уловил посыл времени: сгнить заживо в земных объятиях или взмыть ввысь крылатым ваятелем слова. Ангелом или демоном, не важно, — радости физического наслаждения он предпочел ментальную силу. Это важный ключ для любой женщины: настоящий принц и будущий король не падок на ласки, — такому всегда нужно нечто большее. Впрочем, так бы поступило большинство мужчин, ориентированных на весомые достижения; и напротив, только потерянный навеки самец уходит в крестовый поход за любовью, ибо никогда не породит он бессмертный шедевр. Для таких сексуальное долголетие только и служит доказательством, что они еще живы, но с физической смертью наступает и распад земной энергии, ибо ничего не остается после… В глубине души двойственный, ненадежный, как его однажды назвали, Набоков это хорошо понимал, и Вера сумела своей настойчивостью заставить мужа пройти самую критическую точку их совместной жизни.