Он достает из подъезда дочкины санки и водружает на них меня. Разбегаясь, резко разворачивает санки так, что я кубарем с хохотом улетаю в пушистый снег. Андрей сразу подбегает, поднимает, заботливо отряхивает меня и нахлобучивает слетевшую шапку.
– Ну что ж ты, не ушиблась? Держись лучше!
Вот так, с ветерком и периодическим нырянием в сугроб, мы подъезжаем к… городскому бассейну.
– А… А где ты взял ключи?
– Знакомый сторожем устроился. Но мы сегодня за него посторожим.
На всю жизнь врезалась мне в память эта сюрреалистичная картинка: ночь, мороз, городской бассейн и я в купальнике на надувном матрасе…
***
Инта, декабрь, 1993 год
– Собирайся, Дюшка, мы идем покупать тебе дубленку.
– Но у меня уже есть.
– Это прошлогодняя, а ты жена коммерсанта, тебе еще в ежегодном параде женского тщеславия участвовать.
Подойдя к рынку, недалеко от торговых рядов замечаем привязанную к забору собаку редкой для севера породы – бладхаунд. Мое внимание останавливается на грустных собачьих глазах, вглядывающихся в проходящих людей. Пес сидит на картонке и дрожит.
– Ему, наверное, холодно. Как можно такую собаку оставить на снегу? Это же не лайка! – говорит Андрей и решительно подходит к владельцу.
Пес тихонько скулит, положив морду на заиндевевшие лапы.
– Сколько? – спрашивает муж.
Хозяин называет какую-то несусветную по тем временам сумму.
– Держи, – Андрей не торгуясь протягивает деньги и отвязывает поводок.
Собака, явно не оценив самоотверженности нового хозяина, начинает метаться во все стороны.
– Слушай, – говорит мой муж. – Я все понимаю, но ты имей совесть. Я из-за тебя дубленку жене не купил.
После, когда пес, старательно игнорируя команды прогулок в компании мужа, открыто бойкотировал все его попытки найти компромисс, муж неизменно изрекал:
– Надежда! Усмири свою дубленку!
Абсолютно щедрый, готовый снять с себя последнюю рубашку, он одаривал всех совершенно не картинно, как-то походя, естественно, даже как будто немного стесняясь.
Он все время как будто куда-то торопился. Торопился жить?..
***
Новый год. Все снова крутится вокруг Андрея. Незримыми нитями он, как кукловод, дергает всех за ниточки радости, доставляя массу приятных подарков. Он везде желанный гость, моментально становящийся центром шумных компаний. Шутки и байки всегда лились из него как из рога изобилия, он гордо носил звание «Человек-праздник».
Шум, смех, веселая кутерьма. Стукнувшись бокалами с шампанским и послушав обращение президента, гости устремляются к разложенным под елкой подаркам. Шурша бумагой, они разворачивают свои коробки, громко восторгаясь или сдержанно благодаря друг друга, брызгаются духами, примеряют шарфики и украшения.
Андрей довольно жмурится, будто большой кот, наблюдая, как полученный от него подарок точно попадает в цель. Кучка коробок стремительно тает, а я так и не нахожу своей. Андрей исподволь наблюдает, как мое лицо все грустнеет и грустнеет.
– А что свой подарок не откроешь? – наконец спрашивает он.
– Какой?
– А вон на елке висит! – он показывает на сиротливо приютившийся сбоку бумажный одноразовый конвертик для чая.
Ох уж эти его шуточки… Что он придумал на этот раз? Я обреченно топаю к елке снимать бумажный пакетик. На обороте ровным подчерком написано слово «Квартира».
Квартира? В недоумении я оборачиваюсь на мужа. Все бросаются меня поздравлять. У нас будет свое жилье! И это в лихие девяностые, когда большинство людей едва сводит концы с концами!
Оказалось, все это время Андрей, работая в шахте, параллельно развивал свой бизнес – маленький магазинчик и кафе – а ночами разгружал вагоны, чтобы у нас наконец была возможность отделиться от его родителей. И снова делал это незаметно, не жалуясь на усталость. Делал, чтобы устроить мне сюрприз. Вот только купленную заранее открытку потерял, но быстро вышел из положения – на помощь пришел тот самый этикетный пакетик для одноразового чая, который я бережно храню до сих пор.
Соблюдая традиции предков, мы схватили старого глухого кота, отчаянно сопротивляющегося всем предрассудкам, и почетно запустили его первым в новую квартиру.
Кот действительно принес удачу и подарил много счастливых моментов в этом нашем убежище, где мы с удовольствием закрывались от всего мира и были счастливы своей маленькой семьей, открывая двери лишь близким людям и верным друзьям. Жаль, что так мало времени нам было отпущено, может, оттого что кот был старый и большего не мог?