***
Инта, декабрь, 1993 год
Мы с Андреем бредем по предновогодним улицам, захваченные праздничной суетой. Внезапно муж резко останавливается. Я налетаю на него с коробкой только что купленных елочных игрушек, не ожидая столь неожиданного торможения.
– Ну вот, две раскололись, – созерцая коробку, сокрушаюсь я. Обхожу замершего посреди улицы мужа и вижу застывшую гримасу боли на его обычно улыбающемся лице.
– Что случилось? – еще больше пугаюсь я, бросая коробку и стараясь подхватить его под руку.
– Ну, что ты, что ты испугалась, игрушки вон расколошматила, что ты, – муж пытается обнять меня, продолжая балансировать на одной ноге. – И зачем мы стояли в очереди столько! Эх ты! «Переживальщик» ты мой, сколько «талонов на мыло» разбилось, будем теперь, как в анекдоте, предлагать гостям или руки помыть, или сахар в чай положить27.
Муж пытается улыбаться и веселить меня, но, судя по его выражению лица, это ему дается с трудом и пугает меня еще больше.
Это было началом. Началом большой битвы в том равнодушном перестроечном времени, когда диагнозы ставились на авось, и молодые люди не посещали врачей. Чем может болеть молодежь, кроме знакомых сезонных простуд? Таков был менталитет того поколения системы: молодым везде у нас дорога, какие прихрамывания в пути?! Юные и спортивные не болеют в нашей стране! Болеют только старики и маленькие дети.
После посещения нескольких местных эскулапов – любителей таких плакатных лозунгов – мой муж уверовал в несерьезность проблемы, несмотря на частые и порой невыносимые боли в ступне.
Для очистки совести, чтобы укрепить собственную веру в «неболеющую» молодежь, мы, собрав деньги на нашу «бесплатную» медицину, съездили в республиканскую больницу по направлению местного ортопеда. С деловым подходом, аккуратно складывая полученные от нас дополнительные вознаграждения в карман, профессор выдал нам успокаивающее медицинское заключение: «нервное защемление», на прощание заверив, что отдых, зарядка и вода нам помогут в достижении полного здоровья.
***
Пролетело еще несколько счастливых лет. Мы с удовольствием погрузились в семейную рутину. В один летний сезон позволили себе морскую вылазку в Сочи нашей маленькой семьей. Но уже в следующее лето смогли поехать на юг только вдвоем с дочерью, прибегая каждый день на переговорный пункт Новороссийска. Андрей несколько раз порывался приехать к нам, но желание заработать лишнюю копеечку, не прерывая шахтерские смены, останавливало его.
Мир нашего ребенка окунал нас с мужем в гербарии, раскраски, посиделки с друзьями, у которых тоже были дети. Полароидные28 фотографии с праздничных утренников в саду пополняли семейный фотоальбом.
«Времена не выбирают» – эта банальная фраза полностью отражала те непростые реалии, когда простой поход в магазин был рулеткой – неизвестно, что удастся купить. Но молодость никто не отменял – и посиделки с друзьями на кухне, периодические вылазки на природу были самым лучшим времяпровождением для молодой семьи северного шахтерского городка.
Я продолжала работать в УПК под руководством моего отца, с удовольствием окунаясь в рабочий процесс в должности лаборанта профориентации. Перемены в стране не давали заскучать, меняли застывшие представления о традиционном поиске работы для нашего поколения, как и о самом выборе специальности. Слово «инженер» уже не звучало так гордо, и простые бухгалтерские школы набирали новое поколение абитуриентов.
Ускоряться в освоении новых реалий помогали быстро растущие фонды по отжатию денег у населения в обмен на ваучеры. Шахтеры ритмично стучали касками по мостовой столицы нашей Родины в надежде на ежемесячную возможность прокормить семью. Молодые люди наряжались в малиновые пиджаки. Новый ассортимент киосков пестрил неведомыми товарами, предлагая попробовать «вкус» заграницы. Веселое и увлекательное было время. Все, что еще вчера считалось запрещенным и способствовало пополнению армии сидельцев, теперь стало предметом законного заработка для людей новой формации – предпринимателей.
Преподаватели ведущих вузов в поисках заработка перестроились одними из первых. Как грибы после дождя, начали открываться дистанционные филиалы, чаще всего на платной основе. Один из них базировался на территории УПК, которым неизменно руководил мой отец. Это удачное совпадение явилось для меня еще одним шансом встретиться с удивительным, казалось, навсегда утраченным миром – учебой в университете. Мне снова повезло, я получила желаемое буквально с доставкой на дом. Университет «приехал» ко мне, устойчиво подпирая мою корочку бухгалтерских курсов и аттестат педкласса29 в образовательном фундаменте.
29
Речь идет о педагогическом классе при УПК. Два года учебы и экзамен давали право педагогической деятельности, в частности, организации досуга детей и молодежи.