Все эти столичные страсти, конечно, доходили в маленькие провинциальные города под соусом новых серий бразильских мелодрам, сыпавшихся на телезрителей в виде «гуманитарной помощи» из дружественных стран. Многие смогли привезти за немалые деньги диковинные видеомагнитофоны и перешептывались, боясь быть услышанными, о невиданных «инструкциях» любви из немецких фильмов для взрослых, разошедшихся по домашним коллекциям. Но, наверное, слишком большие расстояния или провинциальная первобытность в медленной преемственности новых веяний удерживали на шатком плоту наш северный городок. Ресторан и пара кафе были единственным вариантом для выхода в свет, да и то по строго определенным поводам: свадьба, похороны, выпускные и юбилеи в кругу коллектива. Каждое из подобных мероприятий подвергалось пристальному анализу и на несколько дней становилось основным предметом для обсуждений.
Молодежь нашего городка преимущественно проводила досуг в кафе «Юность». Утренний ассортимент этого заведения представлял собой всю линейку меню советского общепита. К вечеру, при наличии паспорта, к нему добавлялись горячительные напитки. Несмотря на название, все координаты юных посетителей этого заведения в вечернее время незамедлительно передавались в детскую комнату милиции16, после чего следовала беседа с родителями в целях профилактики аморального образа жизни их заблудшего отрока.
Большим спасением в годы описываемых событий было открытие в летних павильонах городского парка мини-кинотеатров с установленными городскими властями видеомагнитофонами. В небольшом зале на расставленных стульях перед натянутым на стену экраном желающие могли приобщиться к миру западной кинематографии. В вечернее время Джеки Чан и Брюс Ли показывали бывшим пионерам и комсомольцам, как надо побеждать зло добром, а Фредди Крюгер – чего еще можно опасаться от соседей по коммунальной квартире в старых бараках, составляющих большую часть архитектурной застройки города.
Те, кто не желал окунаться в культурную программу предоставленных кинематографических изысков, могли прогуливаться по парку среди захудалых аттракционов или лакомиться мороженым из тележки-сундучка под громкие зазывания крупногабаритной продавщицы.
***
Инта, май, 1989 год
Закрыв за Андреем, я распахнула балконную дверь. В комнату ворвался весенний воздух, наполнив ее свежестью. До назначенной встречи еще оставалось время решить запланированные дела.
В те годы я не задумывалась о любви и парнях, в отличие от моих сверстниц, которые писали о своих свиданиях в дневниках и секретно шушукались по углам. Неожиданное приглашение Андрея куда-нибудь сходить я, откровенно говоря, восприняла как очередную возможность вырваться лишний раз из дома.
Вот наконец висевшие на стене часы ознаменовали наступление вечера. До встречи оставалось еще полчаса. Я засуетилась возле шкафа с вещами. Мой гардероб тех лет представлял собой пару платьев классического покроя, согласно занимаемой мною должности сотрудника учебного заведения. Дресс-код того времени в любых образовательных учреждениях требовал определенного стиля одежды, несмотря на красочную палитру предлагаемой рыночной текстильной продукции из дружественного Китая. Таким образом, большая часть моего гардероба исключала хоть какой-то намек на возможность не только посетить в этих платьях бал, но и элементарно сходить в кафе.
Я старательно собрала волосы новой заколкой. Предварительно отпоров белый воротничок вокруг горловины, облачилась в серое платье. Оставалась одна проблема – черевички.
Оглядев стоящие на столе салатницы, подаренные отцу сослуживцами на очередные юбилеи коммунистических праздников, я вспомнила пламенную речь одной из активных сотрудниц: «Не сомневайтесь, это чистый хрусталь, всегда к столу пригодится, – вещала она, видя реакцию директора, в недоумении разглядывавшего сии странные в его понимании “подарунки” для мужчины. – Дочери вашей в приданое пойдет», – закончила она, вызвав смех у подобострастных подчиненных.
16
Отдел правоохранительных органов, занимающийся профилактической работой с несовершеннолетними.