Профессор, небольшой кругленький и капитально лысеющий мужчина в очках, начал торопливо собирать с кафедры бумаги и неуклюже засовывать их в старомодный и вытертый от времени кожаный портфель с массивной блестящей застёжкой. Студенты грохочущей стульями и столами шумной толпой начали постепенно вытекать из аудитории. Нарушая общий стройный человеческий поток, к преподавательскому столу протиснулся худощавый молодой человек с взлохмаченной головой, в наглухо застёгнутой рубашке в нелепую коричневую клетку и мятых джинсах.
– Лазарь Самуилович… Лазарь Самуилович! – повторил он чуть громче, чтобы обратить на себя внимание профессора в общем шуме, – Вы посмотрели мой реферат?
Лазарь Самуилович одарил студента слегка презрительным взглядом, молча кивнул, а потом, по-отечески подтолкнув его пухлой ладонью к двери, вместе с ним вышел в коридор.
Осень в Н-ске в этом году была необыкновенно затяжной и тёплой. Кажется, бабье лето само пригрелось на солнышке и не хотело покидать золочёные листвой парки и скверы.
– Видите ли, Константин, – проговорил Лазарь Самуилович, небрежно размахивая портфелем, – Вы сообразительный студент, заинтересованный… Но ваша беда, что вы слишком глубоко копаете…
– Не понимаю, – искренне признался молодой человек, держа руки в карманах и загребая листву ногами, старясь не отстать от торопящегося профессора, – Так вам понравилась моя работа или нет?
– Я поставлю вам «удовлетворительно» за оригинальность. Но только за оригинальность.
– Почему?
Профессор резко остановился и сердито посмотрел на студента.
– Вы серьёзно не понимаете, Константин?! В таком случае, я всерьёз начинаю беспокоиться о вашем здоровье! – Лазарь Самуилович тяжело вздохнул, – Взять хотя бы то место, где вы «расшифровываете» символизм серпа и молота.
– Ну…
– «Молот», по-вашему, это ни что иное, как Молот Тора, а «серп» и вовсе – тот самый серп, которым бог Сатурн оскопил своего отца Кроноса. Дескать, это символ «победы над временем», «радикального отказа от прошлого наследства», знаменующий новый революционный процесс исторического развития.
– Да… И что вы думаете? – с воодушевлением во взгляде и голосе спросил студент.
– Я думаю, что это полнейший бред. Чистейший! Бред высочайшей пробы!
– Но как же… Я же сопоставлял источники… – бессильно забормотал Константин.
– Довольно, Константин! Довольно! – прервал его профессор, – Пожалуйста, не тратьте больше ни моё, ни своё время. До свидания, Константин!
Он всё так же, но уже не по-отечески и без какой-либо доброты, похлопал студента по плечу, и снова заторопился по аллее, усыпанной жёлтой листвой. Константин пару минут постоял, глядя ему вслед, а потом, ссутулившись и ещё глубже засунув руки в карманы мятых джинсов, побрёл в противоположную сторону.
* * *
– Хорошо, что ещё «пару» не влепил, – резонно заметила Света и закурила. Сейчас она сидела на общажном подоконнике вполоборота к окну, высоко подогнув под себя одну ногу в узких разрезанных на коленях джинсах и поставив шнурованный ботинок прямо каблуком на батарею, и периодически стряхивала пепел в щель между приоткрытыми рамами. Солнце словно просвечивало сквозь её худые обнажённые плечи и утопало в длинных угольно чёрных волосах.
– Ну и пофиг! – обиженно пробормотал Костя, сидевший на лестнице прямо напротив окна.
– Пересдачами бы запарил.
– Ты не понимаешь, – серьёзно ответил Константин, – Ещё никто до меня не работал с источниками так глубоко, не проводил такие исторические параллели. Революция победила фактически только в нашей стране. Потом было восстановление из разрухи, индустриализация, победа в Войне… Каким образом большевикам всё это удалось?
– Энтузиазм. Идеология. Пропаганда. Диктатура. Репрессии, – спокойно констатировала Светлана, выдохнув колечко дыма.
– Слишком просто, – отмахнулся Костя, – Когда читаешь и сопоставляешь документы, понимаешь, что было что-то глубже. Намного глубже. Долбануться можно.
– Слушай… А ты сам-то ничего не долбил, когда читал свои документы? – девушка мерзко засмеялась
– Только пиво.
– Вот, значит, и с ним завязывай.
– Смейся! Смейся! – загадочно усмехнулся Костя, – Я уже вплотную приблизился к практической части.
– К практической? – Света, наконец, окончательно отправила весь окурок в пространство между рамами.