– Ничего! – он устало махнул рукой, которая практически сразу опустилась назад на подлокотник, – Знаешь, у древних греков есть миф о корабле, на котором Тесей вернулся с острова Крит после победы над Минотавром. Этот корабль долгие годы хранился афинянами и по возможности сохранялся в первозданном виде. Однако иногда при починке старые доски всё-таки меняли на новые. До тех пор, пока старых досок совсем не осталось. И тогда греки задались вопросом: тот ли это корабль, на котором плавал Тесей и который они так бережно хранили, или уже новый? Парадокс…
Отец откинул голову на спинку кресла и умиротворённо закрыл глаза. Казалось, что он уже спит и во сне перед его глазами проплывает истерзанный бурей греческий корабль под чёрным парусом.
– И как же они его решили?
– Никак… – ответил отец, не открывая глаз, – Да они и не могли его никак решить. Видишь ли, дело не в том, старый корабль или новый. Дело в том, что он сам думает по этому поводу.
– А что думаешь ты?
– По поводу корабля?
– По поводу себя… И нас. Ты ведь подумал, что будет дальше? Тебе не придётся закапывать Кайру на заднем дворе. Но тебе придётся видеть, как постареет и умрёт мама… А потом и я…
Отец чуть приподнялся и посмотрел на меня.
– Ну, конечно, я обо всём подумал. Мы давно всё обсудили с твоей мамой и вместе пришли к правильному решению. Так что её мне тоже не придётся закапывать на заднем дворе.
– Мама… тоже?!
Отец кивнул.
– Она первый член нашей семьи, прошедший процедуру… Если не считать собаки.
– И она всё время молчала… Как она могла скрыть это от меня?!
– Может, она просто не хотела такого неприятного разговора… Как думаешь?
– Значит, ты был только вторым.
– Нет, – в глазах отца заблестел огонёк, который показался мне каким-то не по-человечески зловещим, – Я был только третьим…
Два иероглифа
Солнце почти опустилось за горизонт. Его медно красные лучи освещали невесомые облака, отражались и поблёскивали в неспешных водах Нила, а чуть дальше упирались в разлёгшуюся на песках вытянутую чёрную тень – силуэт недостроенной пирамиды. Повеяло прохладой. Великий Фараон глубоко вдохнул вечерний воздух и жестом приказал двум полуобнажённым девушкам с опахалами оставить его.
Ещё некоторое время он сидел на своём богато украшенном прогулочном троне, наслаждаясь тишиной, а потом поднялся и сделал несколько шагов вперёд по вымощенной мрамором веранде, словно заметил вдали что-то и теперь хотел хорошо рассмотреть. Цепкий взгляд Великого Фараона скользил по берегу Нила, по далёкому силуэту пирамиды, по тускнеющему горизонту, а его сухие и обычно плотно сжатые губы постепенно преображались еле заметной улыбкой.
Сейчас он видел намного больше, чем способен простой смертный. Он видел будущее. Над пока ещё дикой рекой вырастали величественные каскады плотин, от них с математической точностью и геометрической красотой тянулись сети ирригационных каналов, круглогодично насыщающих иссохшую почву живительной влагой. Свои места занимали крестьянские наделы, тенистые сады, вымощенные дорожки, храмы и, конечно, же статуи. Его храмы и статуи. Символы и результаты свершения его божественной воли… Она преобразует и сделает его царство самым прекрасным местом в мире. А, возможно, изменит и весь мир во веки веков.
Великий Фараон взял папирус и принялся торопливо зарисовывать так внезапно возникший и уже ускользающий образ. Конечно, он ещё много раз всё поменяет и переделает, но тот результат, который он смог вообразить себе, ему уже нравился.
Он так увлёкся процессом, что не услышал, как своей кошачьей походкой к нему подошла Несравненная Нехйит.
– Мой Господин… – осторожно, не желая мешать мужу, проговорила она.
Фараон обернулся и по взволнованному лицу жены понял, что произошло нечто непредвиденное.
– Что случилось?
– Мой Господин, – повторила Нехйит, – Стража схватила чужеземца, бродягу в странной одежде. До этого люди говорят, что видели в пустыне зловещие огни.
– Зловещие огни? – переспросил Фараон, нахмурившись.
– Да. И чужеземец пришёл с той стороны. Это дурной знак, Господин. Возможно, там под покровом сумрака стоит вражеская армия, а это шпион, подосланный к нам, – она сделала паузу, желая успокоиться от своего волнения, – Он очень странный. При нём нашли много странных вещей…
– Странных вещей?
– Да! Я чувствую недоброе. Нам следует убить чужеземца.
– Нет, – решительно произнёс Фараон, – Для начала надо, по крайней мере, поговорить с ним. Пусть это даже вражеский шпион, но от живого пленника нам будет больше пользы, чем от мёртвого.