Пока вахтенный заносил в журнал свои наблюдения, Диого недвижно стоял на носу «Санта-Инес». Однообразно и мягко плескался океан. Огромная ночь и огромное небо казались чудом.
И, обратив лицо к звёздам, юноша тихо сказал:
– Не было профессорской дочки, не было профессорской сестры. Я покинул Коимбру, для того чтобы увидеть мир. Но через год, и не позже, я вернусь в университет, так как без знаний слепы глаза.
– Что ты, сынок? – не отрываясь от журнала, спросил через некоторое время вахтенный.
Диого не ответил.
Расчистив место среди ящиков и канатов, он лёг тут же на палубе и сразу уснул.
Разбудил его утренний холод. Звёзды погасли, и где-то далеко на горизонте появилась светлая полоса, отделившая небо от моря.
Вскоре в эту полосу врезался, выплыв из толщи воды, край золотого плоского диска. Он увеличивался, рос, делался объёмным и наконец нестерпимо сверкающим шаром поплыл по небу. Призрачная паутина, сотканная из тысячи золотых лучиков, окутала корабль. Диого показалось, что не ветром, а солнечным светом наполнились паруса «Санта-Инес».
Восход солнца обещал хороший день. Ничто – ни небо, ни море, ни люди – не ждали бури. Даже боцман, бывалый моряк, не почувствовал её приближения.
Глава III
Буря
Около четырёх часов после полудня южная часть неба начала заметно темнеть – на ней появились маленькие тучки. Они медленно поплыли над синевой спокойного моря, сначала поодиночке, а затем сбившись в дружные стайки.
Тучек становилось всё больше, и скоро сплошная тёмная масса заволокла южную часть неба вплоть до самого горизонта.
– Взять марсель на рифы, – отдал приказ капитан.
Матросы быстро уменьшили поверхность паруса, прикрепив его свёрнутую часть к нижней рее.
– Убрать малые паруса!
– Есть убрать малые паруса!..
Тем временем тучи закрыли всё небо и чёрная мгла опустилась на воду.
Огромные вспененные волны, догоняя друг друга, понеслись навстречу «Санта-Инес», и страшный удар потряс её корпус. Высоко задрав нос, каравелла взмыла на гребень гигантской волны. Упавшие назад паруса уже готовы были коснуться воды. Но этого не случилось. Корабль медленно выпрямился, чтобы тут же столкнуться с новой водяной горой. Им не было числа, этим чудовищным волнам! Одна за другой налетали они на корабль, пытаясь опрокинуть его, содрать обшивку. «Санта-Инес» стонала, как живое существо, её крепкие мачты гнулись, снасти рвались под тяжестью наполненных ветром мокрых парусов.
Сикейра стоял на высокой площадке, крепко держась за ванты.
– Убрать все паруса! – гремел его голос, перекрывая рёв и грохот моря.
– Есть убрать паруса!
Но это не помогло: вот-вот перевернётся корабль вверх килем.
– Рубить бизань-мачту! Рубить грот-мачту! Качать воду! Качайте воду – тысяча чертей! – или мы все очутимся на рыбьем пиру…
В блеске непрерывных молний, рассекающих небо и море, матросы деревянными насосами откачивали воду из трюмов. Сикейра бранью и угрозами подгонял их, грозил кинжалом, обещал ужасные наказания на том и этом свете. Его жёсткий кулак не раз опускался на спину замешкавшегося.
А буря продолжала свою страшную игру. Ветер без устали швырял каравеллу по гигантским волнам, и казалось, корабль не выдержит этой бешеной скачки: вверх – на гребень волны к чёрному небу, вниз – в чёрную бескрайнюю бездну моря.
К утру ливень стих и только мелкая, гонимая ветром водяная пыль носилась в воздухе. Затем угомонился и ветер.
Море сделалось смирным, свернуло свои гигантские волны и спрятало их в толщу спокойной, слегка качающейся глади. Все облегчённо вздохнули: буря кончилась, опасность миновала, корабль, хотя и сильно пострадавший, был способен держаться на воде. Отец Педро громко возносил хвалу богу за чудесное спасение, матросы, опустившись на колени, вторили молитвам святого отца. Ди Сикейра и кормчий, наспех перекрестясь, склонились над круглой коробкой, установленной в ящике на подставке. К счастью, коробка уцелела. В ней помещалась магнитная игла, укреплённая на круглой картонной картушке. В центре картушки была нарисована фигура – роза ветров, от неё во все стороны расходились компасные направления. Покрутившись, картушка направила иглу остриём к лилии – цветку, отмечавшему север. Капитан велел принести карту, данную ему в Лиссабоне Гомишем, и долго изучал её. Он точкой пометил местонахождение корабля в начале бури, затем, прикидывая силу штормового ветра, попытался установить, как далеко был отнесён корабль, и, наконец, решительно отдал команду: «Плыть на северо-восток и не менять избранного направления, пока не покажется земля».