Мигель перехватывает напряжений, ожидающий взгляд командира, и вдруг, вспомнив все, подходит к нему.
— Простите, сеньор доктор!
— Я слушаю тебя, Мигель.
Три коротких слова принес с собой Мигель, коротких, как молния, и болезненных, как рана от мачете: "Сеньора Эрнестина умерла". Он не скажет их. Для чего повторять то, что уже сказали глаза и вся его растрепанная фигура? И разве родительское сердце доктора Коэльо не постигло давно, на кого поднял грязную руку Себастьян Оливьеро? Да, да Себастьян Оливьеро смертельно ранил сеньору еще на "Виргинии" и поджег ланчию...
Слабый голос Мигеля вплетается в родительское горе доктора Коэльо, жгучей удавкой сжимает его грудь.
— Мулатка Мерфи рассказала мне, что к сеньоре заходил какой-то индеец, — говорит Мигель. — Наверное, ее друг, ее посланник.
— Ее друг, ты прав, Мигель, — монотонно, с измученным спокойствием говорит доктор Коэльо.
— Мулатка Мерфи не знает, куда пошел индеец. Он исчез бесследно. Он очень боялся встретиться с полицией...
— Он должен бояться полиции, Мигель. Что же дальше?
Мигелю больше ничего говорить, он молчит, ловит в себе какие-то мысли, переступает с ноги на ногу и вдруг, улыбнувшись, сказал:
— Я видел сегодня утром людей сеньора Крутояра. Они собираются отправляться в дорогу. Слышал, что намерены путешествовать в глубину сельвы.
Доктор Коэльо благодарит Мигеля. Затем отводит в сторону Филиппе Россарио, и они, такие не похожие друг на друга — сильный, плечистый рабочий и старенький, седобородый дедушка с белой повязкой на голове, — оценивают последние новости.
— Сигнал прибыл, — говорит доктор Коэльо.
— Да, скоро будем выступать, — говорит Филипп Россарио. — Не сегодня-завтра зажжем сигнальный огонь на вершине Комо. Связист где-то рядом, он ищет нас.
Доктор Коэльо ощупывает рукой рану, хмурит брови. Подняв вдруг голову, кричит в гущу:
— Орнандо!
Смуглый юноша в элегантном, широкополом сомбреро вырывается из кустов. Вся его стройная, упругая фигура светится молодецкой силой.
— Ты пойдешь в поселок Курумба для встречи с посланником "Виргинии".
— Я готов, отец!
— И по дороге расспросишь у индейцев арекуна о русских. Ты понимаешь меня, Орнандо?
Конечно же, он понимает. В подброшенной к шляпе руке, в широко раскрытых глазах горит желание быстрее приступить к нелегкому делу. Он мигом доберется, куда надо. А если негодяй Оливьеро, этот подлый, ничтожный пес, вознамерится помешать уважаемому советскому сеньору, то Орнандо напомнит о себе. Никогда еще его рука не промахивались.
Коэльо видит, как смуглая сыновья ладонь тяжело ложится на кобуру пистолета.
— Правильно, Орнандо! — наклоняет доктор раненую голову. — Возьми с собой Мигеля Россарио.
Добродушный великан, как будто уже давно ждет приказа, сливается мощным плечом с жилистым, гибким телом молодого креола. Двое друзей готовы к делу.
Им подводят лошадей, оседланных, с притороченными гранатными сумками.
— В дорогу! — подтягивается всем телом доктор Коэльо.
— Счастливо, отец! — кричит Орнандо и первый берется за луку седла.
Бойцы, собравшиеся на поляне, выкрикивают какие-то прощальные слова, желают счастливого возвращения. Гудит тревожно сельва, слышны удары ближнего грома.
Старый Коэльо смотрит вслед всадникам. В его глазах все ярче вспыхивают огоньки наступающей бури. Поправив перевязку на голове, он грустно улыбается. Что готовит ему гроза? Какие еще штормы пронесутся над этой израненной и вечно юной землей.
Себастьян Оливьеро нервничал. Первым признаком, свидетельствующим о его крайне возбужденном состоянии, был расстегнутый воротник френча. Френч давил комиссара, как петля виселицы.
Сержант Аркаялис стоял на пороге комнаты и подобострастно смотрел на своего шефа. Одутловатая рожа сержанта раздражала Оливьеро. При других обстоятельствах можно было бы выместить злобу на этом коренастом дураке. Но сегодня надо сдерживаться. Сержант Аркаялис после ночного боя провел два часа в обществе с Бракватистою, который пригласил его, как близкого друга, на охоту в бамбуковую рощу. Сержант Аркаялис чувствует себя персоной. Ого, еще какой персоной!
Они о чем-то договаривались во время охоты с полковником, это точно. Себастьян Оливьеро представляет сладкую улыбку на лице своего помощника, с которым тот передавал достопочтенному гвардейском офицеру пикантные детали из жизни Себастьяна. Подлый интриган. Он забыл, кому обязан быстрым продвижением по службе.