... Прошел час, второй. Сон бежал от Крутояра. В москитеро трудно дышалось. Слышался монотонный шум листвы. Сквозь сетку было видно бесконечную россыпь звезд. Профессор смотрел на далекие звездные миры, и ему казалось, что от них веет на него прохладой вечности.
Вдруг Крутояр услышал чьи-то вкрадчивые шаги. Кто-то приближался к лагерю. Обезьяны на деревьях, почувствовав опасность, замолчали.
Профессор напряг слух. Кто подкрадывался к ним? Друг или враг?
Поднявшись на локоть, Крутояр увидел недалеко от пальмовой рощи человеческую фигуру. Собственно, он увидел только силуэт. Профессор замер от напряжения. Опасность показалась ему такой реальной, что он на несколько минут потерял самообладание.
В этот момент из-за дальнего леса показался рожок месяца, и сразу же тусклый свет выхватил из тьмы четкие абрисы человека. В лагерь осторожно подкрадывался индеец с луком и пучком стрел в левой руке. Правой рукой он как бы прощупывал вперед тьму.
Человек время от времени приседал и долго всматривался в сторону пальмовой рощи. Затем снова поднимался и делал несколько неслышных шагов. Лунный свет сверкал на его голом теле.
Не могло быть сомнения: в лагерь приближался враг. "Неужели Палех не поставил никого на стражу? — подумал Крутояр. — Странно, индейцы же такие осторожные".
Профессор осторожно вытащил из-под подушки револьвер, наклонился к земле и начал потихоньку вылезать из гамака. В то же время его глаза неотрывно следили за врагом. Черная фигура замерла у дерева, притаилась, прислушается. В сердце профессора закипает гнев, руки по-молодецки напрягаются. Сейчас, сейчас он его...
И вдруг откуда-то сбоку, как ветер, вылетает Тумаяуа. Вот кто был на страже! Вот он, молодец, вероятно, давно выследил опрометчивого лазутчика, хорошо изловчился и, выбрав удобный момент, свалил его на землю. Резвятся, бьют друг друга, стонут от напряжения. От озера бегут дети Палеха, на поляне суета, удары, приглушенные крики...
— Тумаяуа! — Бросается вперед профессор. — Где ты?
Юноша стоит с опущенными руками, глаза его горят злым упорством. Врага нет. Убежал. Слышен удаляющийся топот ног.
Весь лагерь на ногах. Старший из сыновей вождя — Лупу — опустился на колени и начал рассматривать следы, которые оставил после себя зловещий гость. Он припал к земле и, как охотничья собака, обнюхивал каждый камешек.
Бунч возился с вещами. До Крутояра доносилось его монотонное бормотание, в котором можно было уловить только одно слово: конец! Затем тучная фигура Бунча мячом выкатилась из-за бамбуковых зарослей, и Крутояр совершенно определенно услышал ропот:
— Конец нашей жизни! Конец! Зачем мы встряли в эту историю?
Меж тем старший сын Лупу, изучив следы, взволнованно посмотрел на отца и чуть слышно произнес:
— Ганкаур!
Вождь невольно потянулся к луку. Тумаяуа втянул голову в плечи и наёжился, как дикая лесная кошка. Ганкаур! Тревожный шепот ветерком пронесся между индейцами. На их лицах проступил страх.
— Объясните мне, в чем дело? — обратился к Тумаяуа профессор.
— Ничего не знаю, сеньор, — все еще тяжело дыша, сказал Тумаяуа. — Лупу увидел на земле следы людей апиака... он нашел стрелу их воина, смоченную кураре.
— Очевидно, тот потерял ее?
— Нет, сеньор, апиака всегда оставляют после себя отравленные стрелы, когда делают боевой вызов врагу.
— Значит, апиака идут по нашему следу? — вдруг нахмурившись, сказал профессор.
Тумаяуа ничего не ответил и подошел к отцу. Индейцы начали совещаться. Они говорили между собой быстро, страстно, иногда споря, иногда утвердительно кивая головами. Раз за разом старый вождь Палех показывал рукой куда-то в темноту и произносил зловещее слово "Ганкаур".
Каждая минута теперь решала их судьбу.
Тумаяуа приблизился к Крутояру.
— Мощный касик людей арекуна, — заговорил он в несвойственной для него торжественной форме, — немедленно отправляется в путь.
Через несколько минут были растреножены и загружены ослы и лошади, и маленький отряд снялся с места. Вождь Палех и двое его сыновей ехали во главе колонны. Тумаяуа, его старший брат Лупу и Самсонов прикрывали колонну сзади.
Двигались быстро, в полном молчании, все время оглядываясь по сторонам.
Месяц висел над самой головой, будто издеваясь над беззащитными путешественниками. Звезды едва тлели в вышине. Иногда в сизом мраке на мгновение появлялись низкие, быстрые тени. То бежали следом стаи голодных хищников.
Тумаяуа, держа наготове ружье, нервно подгонял своего осла. Он знал, что воины апиака никогда не прекращают преследование, тем более, когда на их стороне перевес сил. Ночной разведчик, с которым Тумаяуа сцепился возле бамбуковой рощицы, очевидно, хотел захватить лошадей, чтобы парализовать отряд.