— Здравствуйте, — поздоровался я в ответ на представление. — Для вашего удобства, можете звать меня Матвеем.
— А это — Карл Валлин, мой товарищ по службе в Баку, — представил Бергрот мне мужчину.
— Добро пожаловать в наш южный городок. А это, — мужчина прямо жестом фокусника вытащил откуда-то из-за себя парнишку примерно моих лет в выгоревшей на солнце и слегка маловатой ему гимназической форме. — Это мой младшенький, Владимир. Поздоровайся с гостями.
— Здравствуйте, господа, — смущённо пробормотал пацан и опять спрятался за отца.
— Пойдёмте, пойдёмте, — заторопил нас Карл Валлин. — Супруга моя нас уже ждёт, и ужин стынет. — И подхватив чемодан Бергрота, направился к зданию вокзала.
Идти, и вправду, было недалеко. Жильё приютивших нас знакомцев Эдвина Бергрота располагалось буквально в ста метрах от железнодорожного вокзала.
— Зови меня Влад, а не Владимир, — попросил мой новый знакомец, когда мы, добравшись до их дома, принялись устраиваться. — Вот, спи на моей кровати, а я на полу устроюсь. На матрасе.
— Может, наоборот? Ты же всё-таки здесь хозяин, — попытался возразить я.
— Не-не, не надо. Так родители решили. Вы же всё равно ненадолго.
— Увы, ненадолго, — расстроенно согласился я с ним.
Когда я узнал, что Эдвин Бергрот собирается решить все вопросы, связанные с поставками к нам топлива, за пару дней, я очень расстроился. Поехал на юга, называется. Две недели в поездах — чтобы отдохнуть всего пару дней. Сам же и виноват. Надо было уточнять на какое время он сюда едет.
— А почему «увы»? — не понял Влад.
— Ну, я планировал вволю накупаться в Волге, позагорать, посмотреть достопримечательности. А что я успею за два дня?
— Ой, да что там на той Волге! Но если хочешь, завтра сходим, покупаемся. А почему, господин Бергрот тебя писателем назвал? Ты, правда, что-то написал? — сменил тему мальчишка.
— Да. Вот, — я, покопавшись в своём саквояже, извлёк книгу «Между мирами» на русском языке издательства «Товарищества И. Д. Сытина и К», которую я прихватил на всякий случай.
— О! А это что? — пролистав книгу, Владимир Валлин наткнулся на глоссарий.
— Боевые самолёты, корабли, дирижабли и шагоходы, — начал объяснять я, но был прерван хозяйкой дома, которая позвала нас на ужин.
Как я и боялся, наш технический директор управился за один день. Но мне хватило и этого дня, чтобы вволю накупаться в Волге, объесться иранского арбуза и, заодно, обгореть. Мой лёгкий финский загар совершенно не спас меня от южного солнца. Хотя я и надевал рубаху, и прятался под развесистой ивой, но моя шея, нос, щёки и уши всё равно умудрились обгореть. Так что вечер перед сном я проходил с лицом, обмазанной сметаной.
Хоть наш поезд и отправлялся в пять утра, и мы вышли из дома заранее, но на улице уже вовсю было светло. Сонный Влад тащил здоровенную корзину с настоящими спелыми жерделами, которые я купил вчера в дорогу. Разместившись в купе и коротко попрощавшись с приютившими нас на эти две ночи людьми, я залез на верхнюю полку и мгновенно заснул…
…что бы проснуться от непонятного грохота, сильного толчка, прижавшего меня к стене, звона бьющегося стекла, страшного шипения. Испуганно спрыгнув с полки вниз, я застыл, встретившись взглядом со спокойным и улыбающимся Эдвином Бергротом, который меня огорошил словами:
— Зря ты испугался, похоже, у нас просто взорвался паровоз…
Глава 29
— Зря ты испугался, похоже, у нас просто взорвался паровоз, — первое, что я услышал от веселого Эдвина Бергрота, когда утвердился на ногах.
— Ха-ха, очень весело, — сонно пробормотал я и, усевшись на нижнюю полку, принялся обуваться. — Вы так говорите, как будто они взрываются почти на каждом поезде, на котором вы ездите.
— Так и есть. Не на каждом и не каждый год. Но этот — уже седьмой по счёту. Я даже уже по звуку могу определять — стоит паниковать или и так обойдётся.
— И как? Стоит нам паниковать?
— А сейчас и узнаем, я слышу как проводники вагон обходят…
Договорить он не успел, дверь купе распахнулась, и к нам заглянул один из трех проводников нашего вагона.
— Господа, у вас всё в порядке? — и дождавшись наших заверений, продолжил. — Тогда покиньте, пожалуйста, вагон. У нас взорвался паровоз и горит бригадный вагон. Я там для удобства несколько ящиков поставил, чтобы вам было легче спускаться.
Подхватив свои пожитки и корзину с жерделами, мы без промедления последовали совету железнодорожника. Место, где остановился наш вагон, действительно было с крутой насыпью, и даже установленные ящики не особо спасали положение. Но ехавшие в нашем вагоне офицеры-артиллеристы помогали всем спуститься. Помогли и нам. Вернее, я спустился сам, а они только передали мне корзину с драгоценными жерделами, расставаться с которыми я даже и не подумал.