Грузовой порт Улеаборга располагался не в самом городе, а в селе Топпила. Небольшие суда могли подняться по реке Оулуйоки и до самого города. Но не этот колёсный пакетбот. И нам пришлось нанимать извозчика и ехать в Топпилу.
Как я знал из местной прессы, власти анонсировали строительство нового порта в районе Нуоттасаари, который располагался прямо за нашим бондарным заводом. Но, помня какие потрясения ждут весь мир в ближайшие пятнадцать лет, я не думаю, что губерния сможет быстро достроить новый порт.
— Вон он, появился, — указал я мелкому на пароход, выползший из-за косы острова Мустасаари.
И прильнул к биноклю, который мне подарил дядя Бьорк на одиннадцатилетние. Единственный подарок, если не считать пирогов от бабушки Тейи и обнимашек и поцелуев от приехавшей в город матушки.
— Плохо видно, — пожаловался мне Микка, пытаясь что-то разглядеть в половинку бинокля, который мне давным-давно презентовал мой столичный кузен Томми. — Дай, я в твой посмотрю.
— Только ремешок на шею накинь, — и мы обменялись оптикой.
Пароход, с оригинальным названием «Салака» (Sill), ещё минут тридцать маневрировал своими колёсами, пока не притёрся к причалу. Пассажиров оказалось немного, всего шесть человек, и вскоре мы уже обнимали Ахти. Я — радостно, а Микка — смущённо, потому что совершенно не помнил его.
А вот за нанятую нами коляску пришлось повоевать. Какой-то наглый и толстый швед вознамерился на ней отправиться в город. Хорошо, что я заплатил авансом за эту поездку. И водитель нашего транспортного средства отказал этому нахалу.
Братец долго у нас не пробыл и в этот же день уехал с дедом Кауко на вечернем поезде домой на хутор.
Ну, а мы вечером, наконец, запустили свой двигатель. И он заработал, и даже никуда не попытался от нас убежать. Значит, не зря мы его сутки обкатывали при помощи парового движка, а затем, разобрав, искали изъяны.
— Ну, что? Можно тебя поздравить? Ты добился чего хотел? — спросил Ээро Эрко у Пера Свинхувуда.
— Да, Ээро. Час назад подписали договор о создании Федерации профсоюзов Финляндии (Suomen Ammattijärjestö). Правда, не все. Профсоюз тюремных служащих (Vankilavirkailijain Liitto) отказался даже прислать своих представителей.
— Ха-ха-ха! Ну, как же. Они же гордые. Всё-таки старейший профсоюз нашего княжества. И в одной организации с моряками и рабочими? Да они удавятся скорее, чем к вам примкнут.
— Это точно. С теми же бумажниками было намного проще, хоть и пришлось согласиться на то, что их представитель, Аксель Пуннёнен, станет моим заместителем. Я согласился, но сразу обыграл их, предложив чтобы представитель от каждого профсоюза стал моим заместителем.
— И когда нам ждать первую всефинскую забастовку?
— Если мы сможем договариваться с промышленниками по-хорошему, то никаких забастовок и не будет. Сейчас главное — утрясти все разногласия по требованиям и создать единую кассу взаимопомощи. А это не очень быстрое дело. Да к тому же, мне не хватает помощников. Желательно с юридическим образованием.
— Хм, могу тебе в этом помочь. Есть перспективный студент-юрист. Ээро Хаапалайнен, закончил второй курс университета и иногда подрабатывает у меня в газете криминальным журналистом. Думаю, за твоё предложение ухватится обеими руками. Он из довольно бедной семьи, и ему постоянно не хватает средств на жизнь.
— А куда же он тратит заработанное у тебя?
— Оплачивает учёбу в университете. Я стараюсь почаще ему давать задания, но в штат взять не могу. Кстати, его матушка была служанкой и подругой Минны Кант.
— О как! Ты этого парня ко мне направь, а я уж ему работу обеспечу. Тем более, что он твой тёзка. А все Ээро которых я знаю — первоклассные работники.
— Ну, засмущал меня, засмущал, — рассмеялся глава аграрной партии Финляндии. — Ты, надеюсь, не забыл о том, кто подарил тебе эту идею с профсоюзами? Надо бы отдариться.
— Обязательно! Правда, как Мехелин или Стокманн остров я дарить не буду. Просто не потяну. Но найду чем удивить Матти. Тем более, что с нашим юным диктатором я увижусь очень скоро, в августе, на пионерских олимпийских играх.
Глава 7
— Осторожно, двери закрываются, следующая остановка Бессергеновка, — невнятно пробормотал динамик, и серые створки дверей пригородной электрички сомкнулись, явив моему взору подправленную надпись на грязном стекле — «не писяться».
Состав набрал скорость, но тут же резко дёрнулся, останавливаясь, и я с мыслью «какая сука сорвала стоп-кран» — влетел головой в противоположную стену, и проснулся.