Глава 9
Дождавшись пока служанка разольёт кофе по чашкам и покинет кабинет, Франс Вильгельм Линдквист, не сдерживая любопытства, спросил:
— Карл, что за спешка? Что случилось? Мне пришлось прервать совещание, всё бросить и ехать к тебе! Надеюсь, это не ради дружеского кофепития? — мужчина отхлебнул из чашки, поморщился и, ухватив щипцы для сахара, потянулся к сахарнице.
— Франс, англичане согласились! — кратко проинформировал собеседника хозяин кабинета Карл Ричард Нюберг.
— Ну, чёрт, зачем же под руку о таком говорить?
Хозяин «Primus» проводил взглядом выпавший из щипцов кусочек сахара, который, весело проскакав по столешнице, вознамерился упасть на пол. Но этому помешал желтовато-палевый мопс Густав, который поймал сахар прямо на лету и жизнерадостно им захрустел.
— Ха. Зато Густав теперь доволен.
— Ну и ладно, — Франс Линдквист закончил размешивать сахар в чашке, попробовал на вкус и, довольно кивнув, обратился к напарнику. — Так они согласились на проценты и обмен патентами?
— Именно! Сто тысяч фунтов за патент газовой сварки, отчисления процентов от продаж и предоставление всей необходимой документации для налаживания выпуска двух их нефтяных двигателей и трактора.
— Трактора? А зачем нам трактор? Тут и с двигателем будет проблема. И от «Хускварны» и от «Болиндера». Если они объединятся, то точно сожрут нас. Да и возможную войну с Норвегией со счетов сбрасывать не нужно. Это же надо, никогда не мог подумать, что мы дойдём до войны с «тресковыми головами».
— Вряд ли они решатся. Так мы отказываемся от предложения Ричарда Хорнсби? Это же твоя идея была. А теперь ты на попятную пошёл? — удивился хозяин кабинета.
— Зачем же отказываться, Карл? Ты как всегда, не дослушав, делаешь неправильные выводы. Я не об отказе, а о том, как нам всем угодить и при своих остаться. Давай, организуем это производство не у нас. А у твоих родственников-финнов. Ты же говорил, что у них есть небольшое предприятие по выпуску паровых двигателей. Если «Richard Hornsby Sons» предоставят инженера и парочку мастеров, то я думаю, что мы довольно быстро сможем наладить производство. Может быть и трактора финнам и русским нужны.
— А как мы будем вывозить готовую продукцию? У них даже моста железнодорожного нет через приграничную реку, а навигация через залив короткая.
— Вот что-что, а мост это не проблема. У меня есть возможность пообщаться с фон Оттером. Как-никак мой отец вместе с ним гонял пиратов в Южно-Китайском море.
— И что это даст? — усомнился изобретатель паяльной лампы Карл Нюберг.
— Очень многое! Как ты знаешь, наш адмирал-премьер-министр приятельствует с нашим монархом. А Оскар II очень недоволен действиями риксдага. Которые обещали потратить средства от повышения налогов на обеспечение пенсий рабочих и военных, а вместо этого полностью спускают их на строительство новых железных дорог. Вот пусть и построят мост с Финляндией, тем более что большинство в парламенте лелеет мысль о возвращении этой провинции в лоно королевства. Вот пусть и сблизят хоть мостом.
— Ну, если это сработает, тогда, да, нам это будет очень выгодно.
— А ты, Карл, тоже не сиди сложа руки. Заключай договор с англичанами и съезди к этим своим финским родственникам. Чем быстрее мы запустим производство, тем лучше. Вон, «Болиндер» до сих пор не может разобраться с документацией, а «Хускварна» производит двигатели по шесть лошадиных сил. Надо их переплюнуть. Но сделать это так, чтобы они не могли нам помешать.
— Это точно, — согласился с другом Карл Нюберг и закончил разговор старой шведской поговоркой. — «Катящийся камень мхом не обрастает».
Русско-Японская война началась странно. С публикаций 9 февраля 1904 года в газетах Всеподданейшей телеграммы, полученной Его Императорским Величеством от наместника на Дальнем Востоке:
«Всеподданейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что около полуночи с 26-го на 27-е января японские миноносцы произвели внезапную минную атаку на нашу эскадру на внешнем рейде крепости Порт-Артур, при чем крейсер „Паллада“ получила пробоины. Степень их серьезности выясняется. Подробности предоставлю Вашему Величеству дополнительно. Генерал-адъютант Алексеев».
Читая текст этой телеграммы в газетах, я очень удивлялся, а где же секретность? На всю страну, на весь мир, в прессе сообщают о торпедировании японцами крейсера. И как вообще текст телеграммы, адресованной монарху, попал в газеты? И почему только один крейсер? Ведь там ещё и парочку броненосцев повредили.