— Виктор Викторович, это правда? То, о чём говорит Фёдор Карлович? — поперхнувшись табачным дымом сипло спросил у военного министра царь.
— Так точно, ваше величество! — рявкнул, подскочив со своего места генерал Сахаров и бросил злобный взгляд на генерала Авелана. — Если ввести в бой седьмую дивизию, то, в случае прорыва обороны, у крепости не будет шансов на продолжение сопротивления. Сейчас генерал Стессель, заменивший раненого генерала Кондратенко, строит укрепления вокруг города на случай прорыва линии фронта.
— Виктор Викторович! Вы карту Квантунской области видели? Если японцы прорвут финскую оборону, которую те держат на восьмикилометровом перешейке, то их уже ничто не остановит! Там и так ситуация была критическая, и мне пришлось приказать адмиралу Старку выделить моряков с кораблей на помощь финской бригаде. А у вас двадцать тысяч солдат хернёй страдают в попытке создать оборону длиной в сорок километров! Простите, ваше величество, не сдержался, — повинился генерал-адьютант перед императором.
— Ничего, я вас полностью понимаю. — кивнул Николай II на эмоциональный спич управляющего морским министерством. — Виктор Викторович, давайте вы доложите мне подробно о ситуации в Квантунской области. Завтра. Нет, — царь полистал свой ежедневник и, чему-то кивнув, продолжил. — Послезавтра. После демонстрации новых аппаратов беспроводной связи в Манеже.
— Слушаюсь, ваше величество!
— Сергей Юльевич, а что по деньгам? Они у нас ещё есть на войну? — прикуривая очередную папиросу поинтересовался у главы своего правительства император.
— Всего потрачено один миллиард семьсот двадцать три миллиона золотых рублей на сегодняшний день. Примерно, один день войны съедает из нашего бюджета три с половиной миллиона рублей. А у нас все доходы за этот, 1905 год, запланированы на уровне двух миллиардов. Еще неизвестно во сколько нам обойдётся предстоящая морская война. А вдруг японцы утопят какой броненосец или несколько? А мы за некоторые из них ещё и не рассчитались до конца с иностранцами. Один только «Цесаревич» обошелся нам в одиннадцать миллионов рублей. Ну и если информация господина Авелана верна, то мы можем потерять первую эскадру, что сразу ставит под угрозу суда второй. Не дай Бог, если наши моряки проиграют, то японцы и слышать не захотят ни о каких переговорах на подобных условиях. К тому же, это может ещё сильнее дестабилизировать ситуацию с волнениями в стране. Так что, если вы, ваше величество, ждёте моего мнения по данному предложению японцев, я всеми руками только за прекращение этой войны. Тем более и земля из-за которой и началась эта война, — Витте кинул укоризненный взгляд на Безобразова, которого по праву считал одним из подстрекателей идущей войны. — Останется в наших руках. И даже больше, чем можно было предположить. Корея вообще не рассматривалась нами как цель в этой войне. Даже если мы согласимся на раздел по сороковой параллели, то нам достанутся горы, богатые лесом и железом.
— Спасибо, Сергей Юльевич, — поблагодарил Витте Николай II. — Я тоже, склоняюсь к скорейшему заключению мирного договора. Особенно в условиях сильнейшей смуты в нашем отечестве. Заключённый мир можно объявить победой, что благоприятно повлияет на настроение моих подданных.
Остальные присутствующие благоразумно промолчали. Если их монарх склоняется к заключению мира, то кто они такие, чтобы противиться его воле. Хотя, по глазам генералов Сахарова, Авелана и Редигера было видно, что они готовы продолжать войну до победного конца и закончить её в Токио.
— Я думаю, что вам, Сергей Юльевич, и вам, Александр Михайлович, нужно срочно выехать в Париж и приложить максимум усилий для скорейшего заключения перемирия, — обратился к премьер-министру и министру внутренних дел император.
Вышеназванные чиновники почти синхронно поднялись со своих мест и поклонились Николаю II.
— Мы приложим максимум усилий к заключению мира на самых выгодных для нашей отчизны, условиях, — торжественно и даже радостно пообещал императору Витте.
«Ну, не попали в театр, зато теперь съездим в Париж. Машеньке должно понравиться», — подумал Сергей Юльевич и улыбнулся.
— А вы, господа генералы, должны сделать всё возможное, чтобы до заключения перемирия на фронте и море не было никаких поражений, — дал недвусмысленное распоряжение Николай представителям армии и флота.
Томас Эдвард Виккерс закончил читать отчёт Герберта Остина про машинку для снаряжения патронных лент и, отложив на край стола небольшую стопку листов, слегка неприязненно взглянул на сидящего напротив него инженера. Впрочем, в последнее время Виккерс смотрел с подобной неприязнью на всех, кто был его моложе хоть на десять лет или проявлял чрезмерную жизнерадостность.