Общаясь с финнами-стрелками, Котаро очень быстро выучил финский язык, что очень понравилось командирам батальона, и его стали привлекать к допросам попавших в плен соотечественников. Как бы это ему не претило, но деваться было некуда, и он смирился с уготовленной ему судьбой участью. Тем более, что после указа императора Мейдзи «о поражении в правах попавших в плен», он и не собирался возвращаться в империю. Но и уезжать в далёкую и холодную Финляндию ему тогда тоже не хотелось.
Антон Кряков же всей душой стремился поучаствовать в настоящем морском сражении. Но судьба распорядилась иначе, и он прибыл на Дальний Восток уже после подписания мира. Пусть его крейсер «Русь», на который его взяли добровольцем, и имел слабое вооружение, но зато он нёс самые настоящие аэростаты. Которые годились не только для наблюдения, но и для бомбардировки судов противника.
Когда «Вторая Тихоокеанская эскадра» прибыла на помощь Порт-Артуру, оказалось, что помогать уже и не надо. И Антона, выдав положенное довольствие и проездные деньги, списали на берег. Где он не преминул навестить Санкт-Михельский батальон, чтобы передать письмо Матти Хухты его знакомцу Аймо Кахмо. Да так и остался при этом батальоне из-за возникшего конфликта между финской бригадой и русскими генералами.
Когда, при попытке ареста, убили начальника штаба финской бригады и командира Добровольческого батальона, Антон, не раздумывая, присоединился к финским стрелкам, помогая им строить укрепления вокруг города Дальний, куда стянулась вся бригада. И в компании с японцем обеспечивал электрическое освещение. И они же, вместе, придумали пропустить ток через колючую проволоку. Эта идея так понравилась командованию, что Антон и Кари, как здесь прозвали Токаро Хонду, только этим и занимались, до тех пор, пока конфликт не уладили из Санкт-Петербурга.
После разрешения конфликта Китайской особой бригаде выплатили денежное содержание и премии за те или иные геройства на войне, и за полученные ранения. А ранены в той или иной степени были почти все военнослужащие бригады.
Объявили также о решении вернуть финских военнослужащих домой. Но по частям. И первым рейсом, на транспортах «Ику-Турсо» и «Урал» отправят на родину остатки добровольческого батальона и Санкт-Михельский батальон. Вместе с ними планировал отправится и Антон Кряков. Тем более, что ему уже пообещали временную должность гальванёра на одном из этих транспортных судов.
— Так обещал же Рейно Лахти пособить с документами, — попытался успокоить Кряков своего нового товарища. — А вон и он идёт. Сейчас узнаем, получилось у него или нет.
Углядев знакомого контрабандиста, Антон поднял вверх руки и призывно замахал ими, привлекая к себе внимание.
— Вечер добрый честному народу, — поприветствовал двух друзей подошедший унтер-офицер. — Что-то ты, Кари, смурной какой-то. Не волнуйся, всё получилось. Ты лучше скажи, веруешь ты во что?
— В «Путь Богов» (синтоизм). А что, готё-сама?
— Ты мне эти «сама» брось. Я старший унтер-офицер (vanhempi aliupseeri). Так и обращайся. Или по имени, когда мы одни. Вот как сейчас. Антон не в счёт, он свой. Теперь по документам и про веру. Вот тебе справка-выписка из сельской управы. Это тоже документ. Ты теперь Айлан Аслак, родом из села Неллим что в Лапландии. Он раньше служил в Добровольческом батальоне.
— А где настоящий Айлан? — удивился японец.
— Погиб. Прямое попадание вашего фугасного снаряда. Одни ноги с сапогами остались. Короче, не ломай себе голову. Ты теперь числишься в нашей пятой роте. Переводом из второй роты Добровольческого батальона. Штабс-капитан в курсе и одобрил. Теперь о вере. С нами плывёт пастор с Абовского батальона. Это такой священник.
— Я знаю кто такие священники в христианстве, Рейно, — возмутился Хонда, подумав, что его выставляют каким-то варваром.
— Не кипятись. Тем лучше, что знаешь. Так как ты теперь из Лапландии, то можешь спокойно отказываться ходить на службы к священнику. Понял? А то он ушлый малый, быстро вычислит кто ты на самом деле, и тогда нам не поздоровится.
— А во что верят эти лапландцы? — решил уточнить японец.
— Нет, не лапландцы, а саамы. Лапландия — это уезд где они живут. Ты теперь саам. И верят они в богиню солнца Байве и в бога растений и животных Сторюнкара. Ты чего это улыбаешься? Что я смешного сказал?