- Нет, моя любовь. Для тебя я всегда найду время, - император отложил последний отчёт о строительстве транссибирской магистрали и, выйдя из-за стола, проводил жену к угловому диванчику возле курительного столика. - Что-то случилось? Ты выглядишь как-то взволнованно.
- Нет-нет, ничего серьёзного. Помнишь, я в прошлом году… или в позапрошлом году, - Александра Фёдоровна смешно наморщила носик, отчего у Николая приподнялось настроение, и он непроизвольно улыбнулся. - Не помню, - призналась она. - Я просила у тебя фотографию финляндского мальчика-сказочника. Его сказки ещё нравятся девочкам. Матвей Хухта.
- Помню. И про фотографию, и про этого мальчика. А что тебя так взволновало-то?
- Прочла статью про него в «Новом времени». И мне просто подумалось, а давай пригласим его следующим летом к нам, на остров Харппу. Было бы забавно пообщаться со столь юным писателем.
- Да, я тоже читал статью Суворина в «Новом времени» и тоже вспомнил этого ребёнка. Да и в докладах Витте, он упоминался несколько раз. Ты права, было бы интересно с ним пообщаться. Подожди, сейчас запишу в ежедневник чтобы не забыть.
…..
- День добрый, Николай Иванович, - поприветствовал финляндского генерал-губернатора Витте, входя в его кабинет.
- Добрый, добрый, Сергей Юльевич. Что же это вы нас не предупредили? Мы бы вас встретили, - проворно вскочил из-за своего стола Николай Бобриков.
- Не стоило. Я в Гельсингфорс прибыл по делам флотским и своего министерства. А к вам заглянул всего по одному вопросу. Кстати, а что это за митинг перед вашим представительством? Стоят какие-то люди с транспарантами, что-то выкрикивают. Опять революционеры завелись? Мы не всех в Китай отправили?
- Ой. Эти безвредны. Требуют запретить шведский язык в княжестве. И всё, опять, из-за мальчишки Хухты. Зря вы ему оплатили обучение в том лицее. Учился бы он в народной школе — ничего бы этого не было.
- Ну, почему зря? Очень даже и не зря. Читал я про его высказывания. Вполне они нам на пользу. Чем больше разделено местное общество, тем меньше угроза революции. Да и эта его таблица ведь наглядно показывает, что финляндцам с империей куда как лучше чем без неё.
- Это-то да, - согласно закивал генерал-губернатор. - Но ведь мы планируем всё это у них отобрать. Как бы это не вышло нам боком.
- Так мы сразу и не планируем всё отбирать. Это мой предшественник, кавалерийским наскоком хотел всё поломать. А ломать — это вам, батенька, не строить. Взять ту же отмену их валюты. Ведь придётся замещать её рублём, а это в бюджете не прописано. И ещё несколько лет будет невозможно. У нас и транссибирская магистраль, и новая программа строительства броненосцев. И на всё нужны деньги. Я их хоть и печатаю, но по мере поступления золота в казну. Вот, приезжал разбираться. Флотские хотели списать в учебные суда три старых броненосца. Но денег-то они будут кушать как боевые! Пришлось лично на них побывать. Два судна даже не на ходу. Вот зачем они им? Перевели их в артиллерийские мишени. А одно — вполне боеспособное. Да, старое! Но с хорошим новым вооружением, которое только десять лет назад заменили. Так они и его хотели списать, - эмоционально взмахнул рукой министр финансов. - Но нет, судари мои, не на того напали! Пусть ещё послужит России. Убедил отправить этот броненосец во Владивосток. Как же его? А, «Первенец».
- О! Это на нём капитаном Владимир Николаевич Миклуха, родной брат нашего известного путешественника Николая Миклухо-Маклая?
- Да. Он. Он даже обрадовался, переводу на Дальний Восток. А эти, из адмиралтейства, хотели вполне боеспособный броненосец переделать в баржу. Ладно. Это мои дела. Они вас особо и не должны касаться. Я здесь, у вас в кабинете, по другой причине. Всё из-за того же Матвея Хухты. Императорская чета приглашает его, а с ним и одно сопроводительное лицо, посетить царскую летнюю резиденцию на острове Харппу в первых числах августа следующего года. Вот официальное приглашение за подписью Владимира Борисовича Фредерикса, - и статс-секретарь Великого княжества Финляндского протянул генерал-губернатору конверт. - Не смотрите что распечатан. Это я распечатал чтобы понять что делать. Можете ознакомится. И подготовьте транспорт, чтобы вовремя доставить мальчика. Впрочем, время ещё есть, и вы сами сообразите как лучше поступить. Да, и вот что ещё. Кто сейчас Улеаборгский губернатор?
- Густаф Феллман, нынешний председатель сословного сейма. Губернатор неплохой, хоть и гражданский. Просился в прошлом году в отставку, но я пока не визировал его рапорт.
- А чего в отставку хочет уйти? - удивился Витте.
- Местные подковёрные игры. Не присвоили ему чин шестого класса, вот он и обиделся.
- Николай Иванович, переговори с этим Феллманом. Скажи, что чин коллежского советника он получит в ближайшем времени. Тому я буду гарантией. А с него, кроме добросовестного выполнения своих обязанностей, потребуется ещё и опека над нашим юным гением. Пусть пылинки сдувает с него и его семьи. По крайней мере, до его летнего визита на финскую дачу нашего Государя.
…..
За два дня до Рождества из Гельсингфорса прикатил дед в компании с обоими Стокманнами, старшим и младшим. После окончания строительства дамбы на мой остров дед Кауко буквально переселился в столицу, занимаясь приведением в порядок дел и налаживанием выпуска продукции на швейной фабрике. В последний свой приезд он поинтересовался у меня:
- Ну, что? Не зря я тебе давал пять сотен? Придумал что-нибудь новенькое?
- А как же, конечно, - заверил я его, хотя даже особо и не старался что-то придумать, а просто взял несколько вещей из списка, составленного мной ещё года три назад.
Первыми шли обычные для моего прошлого мира тканевые сумки, как с пришитыми ручками, так и с прорезанными. Образцы мне сделала бабушка Тейя. И они ей сразу так приглянулись, что мне стоило больших усилий отговорить её использовать их до приезда деда. Какие-то подобия сумок я видел здесь и раньше, но, в основном, за покупками ходили с громоздкими корзинами и вязаными кошёлками.
- И ты думаешь, это будут покупать? - с сомнением спросил дед Кауко.
- С руками оторвут, старый, - вмешалась в мою презентацию баба Тейя. - Ты думаешь, женщинам с корзинами легко на рынок ходить? А тут свернул эту сумку (kassi), за отворот одежды сунул и пошёл. Погоди, ты не видел что ещё этот охламон придумал. Там вообще прелесть. Особенно за овощами ходить.
- А ну-ка, показывай, - тут же распорядился дед.
- Погоди, деда, - осадил я его. - На этих сумках можно рекламу напечатывать или нашивать. Дизайн такой.
- Что за дизайн за такой? - вытаращил глаза дед.
- Фирменная сумка с логотипом какой-нибудь пекарни. Да её хозяин сразу сотню их закажет. А сколько таких пекарен, магазинов, лавок и прочего по стране, представь?
- Ладно-ладно, хорошая придумка, не спорю. Попробуем шить. Погодь, слово это твоё новое, запишу.
- Ты не только шить, ты её ещё запатентуй…
- Не учи рыбу плавать! - неожиданно грубо перебил меня дед почему-то английским аналогом русской поговорки «яйца курицу не учат». - Вещь простая. Её сразу скопируют. Не так угол сделают или ручки другие и, попробуй что доказать.
- Так ты запатентуй не столько сумку, как нанесение на неё рекламы, - недовольно пробурчал я.
- Попробую. Не дуйся. Я просто устал с дороги, а тут сразу столько нового. Что ты там ещё такое придумал, что Тейя аж в не себе?
Второй «придумкой» была банальная авоська. Кусок старой мелкой сети, сшитой в полусферу и с двумя тканевыми ручками. Короче, то, с чем Коля Герасимов на плече отправился за кефиром, а попал в будущее.
- Интересненько, - пробормотал дед Кауко, пытаясь разобраться что за комок из ниток ему подсунули.
- Это не интересно! - опять влезла баба Тейя. - Это генерально! Тьфу! Ге-не-аль-но! - по слогам произнесла она для верности, чтобы не ошибиться. - Смотри, старый! - и она стала складывать в авоську картофель, капустину, луковицы и напоследок запихнула туда пустую бутыль из-под рыбьего жира. - Во! Всё поместилось! А пустая — в кулаке помещается! Генерально! Тьфу! Ну, вы поняли.