— Ты права. Но это не помеха, это действительно просто сложность. Техническая сложность. Неудобство, не более того. Мне нужна твоя помощь.
— Конечно.
— Видишь ли, сам по себе этот брак ничего не значит. Формальность, причем этническая. Мы не регистрировали его здесь, и он не может помешать нам пойти и обвенчаться с кем угодно. Сложность в том, что мы подписали брачный договор. Он и только он имеет юридическую значимость. Опять же, сам факт договора не проблема, он легко расторгается. Но — спасибо Патрику! — по этому договору у нас есть совместное имущество. Кусок саттангской земли.
— У меня нет претензий на нее.
— Не сомневался, что ты так скажешь. Чтобы и у тебя не было сомнений — ты получишь компенсацию.
— Ни к чему.
— За беспокойство, связанное с разводом. Делла, погоди. Чтобы расторгнуть брачный договор, нам сначала надо зарегистрировать брак или отношения, приравненные к брачным. То есть договор должен вступить в силу. Если его просто аннулировать, не активировав, земля по умолчанию переходит к тебе — таково условие Саттанга. Нам придется сходить к судье и зарегистрировать индейский брак. Далее, по законам Саттанга я имею право взять вторую жену. Поэтому мне придется сыграть индейскую свадьбу с Анной. Думаю, Патрик не станет настаивать на полном чине, тем более что Анна не считается его родственницей или наложницей. Разумеется, мне придется условиться с Патриком, что Саттанг не будет иметь претензий, если имущество по первому брачному договору останется у меня. После этого я регистрирую индейский брак с Анной, мы с тобой расторгаем брачный договор, и я смогу отвести Анну под венец.
— Патрик денег попросит.
— Безусловно. Для этого мне и нужна твоя помощь. Делла, можешь сказать ему, что этот развод нужен тебе, а не мне? С тебя он ничего просить не посмеет, он слишком виноват перед тобой.
— Ясно. — Я сумела сохранить хладнокровие. — Нет проблем.
— Спасибо. И вот еще что. Анна летит со мной.
Я молчала. Август явно подбирал слова.
— Пока мы будем в Шанхае, я бы хотел, чтобы ты навестила Патрика и уладила с ним все вопросы.
Меня словно под дых ударили. Но я лишь сильнее выпрямилась.
— Я верно тебя поняла? — уточнила я самым нейтральным тоном. — Я в Шанхай уже не лечу?
— Нет, — отрубил Август. — Делла, у тебя крохотный ребенок. Глупо скакать по всей галактике с младенцем на руках.
Интересные дела. Совсем недавно возраст ребенка не смущал Августа ни капельки. Хорошо умеет вправлять мозги мисс Анна Лерой.
— А Саттанг у нас, конечно, в шаговой доступности. Но слетать туда-обратно — это, по-твоему, нормально.
— На Саттанг ты пройдешь через каналы Чужих. Это быстро. И тебе не понадобится даже брать ребенка с собой.
Я тихо закипала.
— К тому же ты будешь мешать мне в Шанхае.
— С этого и следовало начинать.
— Я полагал, что это очевидно и ты догадаешься сама.
А я полагала, что если послушаю его еще хоть минуту, то разговор закончится скандалом.
— Это всё? — спросила я, сохраняя внешнюю невозмутимость. — Мне еще Огги купать.
— Да, всё. Когда ты можешь съездить к судье?
— Когда угодно, но не раньше завтрашнего утра.
— Отлично. Так и договоримся. Я буду ночевать в Эдинбурге, поэтому встретимся сразу в суде, — он бросил мне визитку судьи и поднялся из-за стола. — Спасибо, Делла. Меня всегда восхищала твоя способность принимать факты как они есть. Не знаю, что я делал бы, окажись на твоем месте другая женщина.
— Да, конечно, — я выдала лучезарную улыбку и пошла к двери. — До завтра, босс.
— До завтра.
Кажется, я слишком быстро выскочила за дверь. Ничего, если Август что-то заподозрит, — скажу, что у меня схватило живот.
Послеродовая депрессия — отличная вещь, если распорядиться ею с умом. Например, захочется ходить в джинсах и кедах вместо дорогого платья, и ты всегда можешь сказать: «У меня депрессия после родов». Конечно, тебя будут жалеть, рекомендовать обратиться к врачу. Весьма утомительно строить кислую мордочку и помнить, что советчики искренне тебе соболезнуют, хотят как лучше. Зато, если выдержишь, ты можешь в любую секунду пуститься бегом по пересеченной местности, не опасаясь сломать каблуки или ноги.
Я бежала во весь дух, перепрыгивая через ямки, травяные кочки, бежала так, словно за мной гнались. Думать нечего возвращаться в таком состоянии. Меня мутило от ярости. Перед глазами уже красные круги плавали, но я не сбавляла ход.
В нескольких километрах от поместья я упала. И поняла, что больше бежать не могу. Я сидела на земле, тяжело дышала и почти наслаждалась болью в груди — она отвлекала.