— Нет. Мне и в голову не могло прийти, что она мне понадобится. Я не склонна к нервным расстройствам.
— Нервным расстройствам? Я недостаточно хорошо владею вонарским, но думаю, что я вас понял правильно. Но сегодня у вас нервное расстройство, и на то есть причины. — Его взгляд сделался настолько проницательным, что казалось — он хочет прочитать ее мысли. — Как раз в тот момент, когда мы с грандлендлордом покидали причал, там возник бунт. Вы попали в эту сумятицу? Наверное, была применена грубая сила, и все испугались?
— Да, — подняв голову, она посмотрела ему прямо в глаза, — там были ваши соотечественники, они утопили пожилого гражданского человека.
— Я слышал, это был осужденный диверсант. Подобного рода террористы убивают ни в чем не повинных людей, и их ликвидация — как может показаться, жестокая — в конечном счете, спасает жизнь многим мирным гражданам.
— Возможно. Но те, кто там был, видели в нем невинную жертву. И когда они попробовали возразить, солдаты начали стрелять в людей.
— Насколько я понял, мои соотечественники были атакованы вооруженной толпой. Если это так, то их долг был защищаться. Я не хочу уменьшать важность происшедшего события и трагедию, которую оно повлекло за собой. Но совершенно очевидно, что у солдат не было выбора.
— Лантийцы были вооружены булыжниками и мусором, что валялся под ногами, и больше ничем.
— Сообщалось, что у многих было оружие.
— Сообщалось?
— Да, новость распространилась по городу в считанные минуты.
— Но ведь вас там не было, чтобы видеть все своими глазами?
— Не было.
— Как вам удалось всего этого избежать, главнокомандующий?
— Минуту назад вы еще помнили, как меня зовут.
Она не могла не улыбнуться его ответу. Интересно, у какой женщины хватит сил на улыбку в таких ситуациях? Судья непременно поставил бы ей на вид. Притворившись, что она не услышала его последней фразы, Лизелл продолжала:
— Я не понимаю, как вам удалось так быстро покинуть пристань. Я знаю, что была в числе первых, кто сошел с трапа «Карвайза» и попал на таможенный контроль, но вас я там не видела, вы прошли раньше меня, но…
— Нет, — ответил он спокойно, но тень напряжения сделала его глаза еще более голубыми, — мне не нужно проходить через таможенный контроль. Наша национальность, титул грандлендлорда и мой чин дают нам на это право.
— А, понимаю, — она отвела взгляд в сторону. — Нечестно.
— Нечестно, — кивнул он. — Да, довольно нечестно, но я думаю, что все эти политические преимущества и несправедливости, из них проистекающие, в ходе гонок сбалансируются.
— Вы всегда читаете мысли?
— Нет, я не читаю мысли. Я просто иногда строю неплохие догадки…
— Более чем неплохие. Как вы это делаете?
— Раз вы меня спросили, всегда ли я читаю мысли, я думаю, что могу спросить вас, всегда ли вы так любопытны.
— Боюсь, что да.
— Рад слышать это. Вы оправдываете мои надежды и ожидания.
Расскажи мне, что у тебя за надежды и ожидания. Но она подавила естественно напрашивающийся ответ. Все-таки он на службе у Грейслендской Империи.
— Боюсь, что я не все из них смогу оправдать, — ответила она примирительно.
— Не все?..
— Ожидания. Не могли же мы совершенно случайно встретиться в этом великом городе. Это невероятно.
— Вы рассердились?
— Только лишь удивилась.
— Но кажется, удивление пошло вам на пользу. Бледность прошла, и ваши глаза снова сверкают, как ночные маяки. Вы совершенно вернулись к жизни.
— Правда? — спросила она, нелепо обрадовавшись, но тут же взяла себя в руки. — Почему вы вообще здесь оказались, главнокомандующий… Каслер? Я должна считать эту встречу только случайностью?
— Нет, — к ее удивлению ответил он. — Меня влекло к этому месту, и на этот раз я не могу определить, по какой причине. Иногда так случается, какая-то тяга, какой-то внутренний голос подсказывает, когда и куда идти. Цель таких приказов не всегда ясна, но когда этот голос звучит, невозможно ему не повиноваться.
— Как это странно, — уклончиво заметила она и какое-то время сидела молча, пытаясь понять, верит она ему или нет. Его откровения казались вымыслом, хотя причин лгать у него не было. Если не считать желания произвести впечатление на доверчивую женщину…
— Да, я согласен, это звучит неправдоподобно, — продол жил вслух ее мысли Каслер.
Лизелл удалось подавить волну обвинений, нахлынувшую на нее в начале разговора, но сейчас она чувствовала, как краска предательски выступает на ее щеках. Ему не нужно быть экстрасенсом — из своего печального жизненного опыта она знала: по ее лицу можно прочесть все. Она заставила себя посмотреть ему в глаза и увидела, что он улыбается веселой улыбкой без тени насмешки или превосходства, совсем не похожей на презрительную усмешку, которая имела обыкновение кривить губы бывшего Благородного господина Гирайза в'Ализанте.
— Но я не решилась бы оспаривать это, — ответила она и осознала, что говорит именно то, что думает. — Неважно, по каким причинам вы оказались здесь, я рада, что это случилось. Но я больше не могу злоупотреблять вашим терпением и благосклонностью, я окончательно пришла в себя.
— Кажется, да, или почти да. Надеюсь, я не покажусь вам бестактным, если спрошу, что вы собираетесь делать дальше?
— Делать? — она нахмурилась, откинувшись на спинку скамейки. — Я еще не успела подумать. Наверное, вернусь назад. Мне нужно купить билет до Эшно, а потом…
— Назад возвращаться небезопасно. Весьма вероятно, что гражданских туда не пускают. В любом случае, все коммерческие предприятия, включая билетные агентства, будут закрыты в лучшем случае на несколько часов.
— Ну, тогда я попытаюсь купить билет где-нибудь в городе. Может быть, в одном из респектабельных гостиниц…
— Не думаю. Я уже обращался в гостиницу «Прандиве» — безуспешно. Можно предложение?
— Конечно.
— Я оставил грандлендлорда в ресторане «Прандиве». Давайте отправимся туда и пообедаем. Думаю, хороший ланч вам не повредит. К тому времени, может быть, заработают кассы в порту. Если нет, то вы сможете спокойно в приятной обстановке обдумать свой следующий шаг. Вы ничего от этого не потеряете, все участники Великого Эллипса, находящиеся в Ланти Уме, испытывают равные неудобства.