Совершенно верно. Все в одной лодке. В этом есть определенный положительный момент, и обед в Ланти Уме с Каслером Сторнзофом — не такая уж печальная перспектива, несмотря на его принадлежность к грейслендцам. Он совершенно на них не похож, твердо сказала она себе. Каслер отличается от них радикально.
— А далеко отсюда гостиница «Прандиве»? — спросила Лизелл.
— Нет. Можно нанять лодку, и она доставит нас туда в течение десяти минут. А может быть, вы хотите прогуляться?
— Да, давайте пройдемся. Это самый верный способ изучить незнакомый город. Вы как будто впитываете его подошвами.
— Я запомню ваши слова. Должен признаться, мне не доводилось много путешествовать в собственное удовольствие.
— Вы находите это пустой тратой времени?
— Я нахожу это изумительной тратой времени.
— Вы говорите как пришелец из другого мира.
— Это совсем не плохое сравнение.
— Что вы хотите этим сказать?
— О, это серьезная тема, лучше оставить ее на другой день. А сейчас давайте любоваться городом и его достопримечательностями, давайте впитывать его ступнями наших ног.
В первую секунду ей хотелось, чтобы он подал ей руку, но затем она решила, что лучше все оставить на отстраненно-светском уровне.
Они пошли рядом. Город, вопреки бросающемуся в глаза присутствию иностранных военных сил, поражал своим великолепием, купаясь в ярких лучах солнца. Они вели легкий разговор, внутренне условились избегать опасных тем — только о приятном и необременительном, что для Лизелл было внове. В ее поездках ей приходилось встречать массу знаменитостей, но никогда и никто из них не был так неподдельно равнодушен к силе влияния своей известности и внешности, как Каслер Сторнзоф. Казалось, что он не считает себя ни героем, ни знаменитостью, просто рядовой офицер, слуга Грейслендской Империи. Она не хотела ему верить, но никак не могла найти и тени ложной скромности в его манере держаться. Также казалось, что он совершенно не замечает на себе сотни восторженных женских взглядов.
А впечатление, которое он производил на Лизелл Дивер?
Ему не легко вскружить голову, убеждала себя она. К тому же я должна выиграть гонки.
Они подошли к перекрестку, и он повернул налево, на узкую улочку, по обеим сторонам которой тянулись маленькие старомодные магазинчики и лавочки. Перед одним из магазинчиков ее ноги сами остановились, и она не сразу поняла, почему.
Это был обычный невзрачный на вид ломбард, ничем не отличающийся от сотни ему подобных, каких полным-полно в любом большом городе. В витрине была выставлена ничем не примечательная, печальная и пыльная коллекция сокровищ, потерявших своих владельцев: солидное количество женских украшений, серебро, фарфор, хрусталь, музыкальные инструменты, церковная утварь, причудливые шпоры и хлыстики, богато украшенные церемониальные мечи и кинжалы, пара больших действующих револьверов…
Она поняла: это револьверы заставили ее остановиться. Она мгновенно ощутила себя на станции в Глоше. Вновь два грейслендских солдата тащат ее по платформе. Она слышит их голоса и чувствует на себе их стискивающие руки… Ею овладел тот же безграничный страх, и она вспомнила, как обещала себе не путешествовать больше без заряженных пистолетов. Вот и пришло время выполнить обещание.
— Вы хотите войти? — спросил Каслер.
— Да. — Она повернулась, посмотрела на него и заставила себя добавить: — Я хочу купить оружие для самозащиты.
Вот сейчас ей придется выслушивать его возражения, или, что еще хуже, он предложит свое покровительство. Вне всякого сомнения, он начнет убеждать ее, что обладание оружием только усилит опасность. Конечно, он спросит, умеет ли она пользоваться револьвером, или когда ей удалось научиться этому, затем напомнит, что в критической ситуации — в силу истерики, в которую впадают женщины — все знания и умения мгновенно вылетят из головы. Или, не приведи господи, она нечаянно выстрелит в себя или в стоящего рядом случайного человека. Или же расскажет, как сильный агрессор мужского пола, более быстрый и решительный, просто-напросто отнимет у нее оружие прежде, чем она успеет нажать на курок. Ну и что с ней станет после этого? Ей уже не один раз снисходительным тоном читали подобные лекции, и она не намерена слушать это снова.
Каслер ее удивил.
— Правильная мысль, — заметил он, почему-то с грустью, — в этом мире нужно быть готовым защитит себя. А вы знакомы с оружием?
— Не очень, — призналась она, — но я думаю, что эти, в витрине, вполне подойдут.
— Да, револьверы действительно хороши. Возможно, слишком велики и тяжелы для ваших нужд… А не хотите ли вы купить что-нибудь маленькое, что легко нести в кармане или в сумочке?
— Я о таком мечтаю.
— Давайте тогда посмотрим, что нам может предложить этот магазин.
Они вошли внутрь и оказались в пыльном полумраке, где обитала иссохшая и морщинистая хозяйка. Никаких других покупателей не наблюдалось, и казалось, их нога не ступала сюда ни разу за последнее десятилетие.
Лизелл обрисовала предмет желаемой покупки. Бросив на нее удивленный взгляд, хозяйка принесла и поставила перед ней целый поднос разного оружия. Лизелл изучала коллекцию с деловым видом знатока, пряча этой маской свое абсолютное невежество. Что же выбрать из этого? Ясно одно — они все стреляют пулями.
— Этот кажется… удобным, — решила она, указывая на самый маленький и изящный. Он был крошечный и мог уместиться у нее на ладони, очень легкий, с перламутровой канавкой, окаймленной позолоченными рисунком. Без сомнения — женский пистолет.
— Да, его легко носить с собой, — согласился Каслер, — но он эффективен только на близком расстоянии и при условии, что попадешь в жизненно важный орган. В противном случае пистолет не более опасен, чем укус комара.