Она долго поднималась по лестнице, уже тяжело дыша, когда добралась до последнего этажа и остановилась у двери. Лизелл постучала — и дверь тут же открылась. Она вытаращила глаза.
У нее не было никаких идей насчет того, кого она здесь увидит, но, тем не менее, она была удивлена, столкнувшись с седым, с вьющейся бородой мужчиной, одетым в длинное свободное черное платье с эмблемой в виде двуглавого дракона на плече. Она уже видела платье с точно таким же драконом несколько часов назад, на несчастном его превосходительстве Перифе Нине Сезини. Мужчина, стоявший перед ней, должно быть, еще один лантийский Просвещенный из Выбора.
— Мисс Дивер, добро пожаловать, — приветствовал он на хорошем вонарском. — Пожалуйста, входите.
Она секунду колебалась, затем осторожно вошла в комнату гигантских размеров, по форме напоминающую опрокинутую чашу. Огромные панели бесцветного стекла на стенах и потолке пропускали естественный свет. Вся мебель состояла из единственного очень большого стола со множеством стульев вокруг. На некоторых сидели люди. Ей бросились в глаза знакомые лица. Гирайз в'Ализанте, по выражению лица которого ничего нельзя было прочитать. Бав Чарный. Близнецы Фестинетти, выглядевшие непривычно подавленными. Меск Заван. Было еще несколько человек, ей незнакомых: двое одетых в черное платье Просвещенных и пара моложавых мужчин в неприметных костюмах. Ее тревога прошла.
— Кто вы? — спросила она у бородатого Просвещенного. — Зачем вы пригласили меня сюда таким странным образом?
— Пожалуйста, садитесь, и я расскажу вам все, что в моих силах.
Она спокойно посмотрела на него и решила расположиться за столом рядом с Заваном. Бородач также сел и начал:
— Традиция и правила приличия обязывают нас, прежде всего, познакомиться, но обстоятельства настолько необычны, что условности придется опустить.
«О чем он говорит?» — недоумевала Лизелл.
— Будет лучше для всех, — продолжал Просвещенный, — если наши имена останутся для вас, путешественников, неизвестными. Достаточно того, что вы знаете наверняка, что мы лантийцы, мы противостоим оккупировавшим нас грейслендцам, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы восстановить лантийскую автономию.
Они члены сопротивления, поняла Лизелл, все они будут казнены, попадись они грейслендцам в руки. А также их союзники и сочувствующие им, невзирая на их национальную принадлежность. Они подвергают жизнь участников гонок опасности, пригласив их сюда на это собрание, какую пользу они хотят извлечь из этого?
— Вас, конечно же, интересует, какими мотивами мы руководствовались, позвав вас сюда, — продолжал бородач. — Наши намерения просты и честны: мы хотим отравить каждую секунду пребывания грейслендских захватчиков на нашей земле, поскольку они нам здесь мешают, так же как и вам. Сегодня, например, порт Ланти Умы был закрыт по приказу обер-генерала Браглойста. Тем не менее, он разрешил отплыть из города единственному грейслендскому участнику Великого Эллипса, лишний раз подчеркнув, что они презирают все и вся. Мы решили, что грейслендцы не должны извлекать выгоду из лантийского «увольнения на берег», по этой причине мы сегодня пригласили остальных участников Великого Эллипса для того, чтобы предложить свою помощь и свести на нет все преимущества, которые грейслендцы сами себе обеспечивают.
— Как вы можете помочь нам? — на редкость отчетливо выговаривая слова, потребовал разъяснения Бав Чарный.
— Как? — подхватил Стециан Фестинетти. — Вы потрясающе добрые парни, и мы ценим вашу добрую волю, но…
— Что вы реально можете сделать? — помог ему выразить мысль Трефиан.
— Вы ведь не планируете потопить «Вдохновение» или что-нибудь в этом роде, не так ли? — спросила Лизелл. — Я хочу сказать, что на борту есть ни в чем не повинные люди…
Каслер.
— Есть одно серьезное упущение, — спокойно вступил в разговор Гирайз. — Поб Джил Лиджилл. Фаун Гай-Фрин. Доктор Финеска. Все они вместе с нами прибыли в Ланти Уму на борту «Карвайза», но я не вижу их здесь. Джил Лиджилл — единственный лантийский участник гонок, и естественно, в первую очередь вас должен волновать именно он. Если вы те, за кого себя выдаете, тогда почему вы не пригласили сюда своего соотечественника?
— Потому что нам не удалось разыскать его, как и остальных, кого вы назвали, — на не очень хорошем вонарском ответил один из неизвестных в неприметной одежде. — Мы приложили максимум усилий, чтобы разыскать их, но не нашли их нигде.
— Вполне вероятно, что господин Джил Лиджилл, хорошо зная свой родной город, самостоятельно решает свои дела, — произнес молчавший до этого второй Просвещенный.
— Может быть, — Гирайз скептически приподнял брови.
— Вы предложили свою помощь, джентльмены, и мы благодарны вам за это, — поспешила дипломатически сгладить шероховатость Лизелл. — В записке, которую я получила, говорится о самом коротком пути в Аэннорве. Не могли бы вы объяснить, что вы имели в виду?
— С удовольствием, мисс Дивер, — вернул себе роль спикера бородач. — Блокада порта не позволяет вам покинуть Ланти Уму морем. Вы должны искать другой порт, чтобы отправиться в Аэннорве. Ближайший — в Хурбе, а это отсюда по суше составляет два дня пути, и то если ехать очень быстро.
— Два дня?! — в ужасе воскликнула Лизелл. Она представила «Вдохновение», на всех парах плывущее к Эншо. — Так долго?!
— Дороги в это время года очень плохие, — последовал разочаровывающий ответ. — Ехать железной дорогой не очень надежно. Два дня пути до Хурбы по суше считается хорошей скоростью.
— В таком случае нам конец, — пожал плечами Трефиан Фестинетти, не выразив особого беспокойства. — Это надо отметить. Почему бы нам не полечиться в одном из превосходных местных ресторанчиков и не утешиться вонарским шампанским?