— О, духи существуют. Даже у меня, поскольку я балуюсь колдовством, есть свой собственный дух-помощник. Но что касается богов — ну, есть разные теории. Некоторые говорят, что они созданы верой людей.
— Так давайте перестанем верить в них, чтобы они не взяли над нами власть. Но что же насчет меня?
— Я могу использовать тебя, молодой человек.
— Для чего?
— Ты когда-нибудь охотился на летучих мышей?
— Нет. А зачем надо охотиться на летучих мышей?
— Мне они нужны. Моя дочь добывала их для меня, пока я занимался своим делом.
— И каким же делом?
— Я — коллекционер. Как я говорил, Ро добывала для меня летучих мышей, но мне нужна её помощь в делах. Кроме того, ей лучше бы искать себе богатого мужа в городе, чем шататься по пыльным коридорам.
— Понимаю.
— Вдобавок некоторые конкуренты иногда пытаются отобрать у меня часть этих туннелей, которые я использую в собственных целях. Поэтому мне нужны сильные руки и острый меч, чтобы отгонять врагов. Так что если ты станешь моим учеником, я тебя спрячу, укрою и обеспечу защиту от суеверной толпы.
— А вы накормите меня и выдадите мне новую одежду, когда эта износится?
— Конечно, конечно.
— Тогда давайте начнем. Я был голоден, когда толпа лишила меня обеда; сейчас я по-прежнему голоден.
Угаф наморщил нос.
— Ты не робкого десятка. Ро, раздобудь Гезуну чего-нибудь поесть.
Девушка вышла в смежное помещение. Гезун сказал:
— Я не знаю, как вы можете называть своё занятие деловым. Я слышал о людях, которые потратили так немало металла, но никогда слышал о людях, которые на этом заработали.
— Всё просто. Я — благодетель народа Тифона.
— Вот как?
— Видишь ли, эти храмы полны награбленного добра, которое жрецы забрали у народа, играя на его страхах. Я возвращаю это украденное богатство и ввожу его в обращение. Вот так. — Угаф показал на кучку золота, серебра и драгоценных камней. Куски металла, казалось, были выломаны или срезаны с каких-то больших сооружений.
Гезун посмотрел на мужчину с большим уважением. Самой трудной была работа тех воров, которые имели дело с храмами; если такого грабителя поймают жрецы — они могут сделать с ним всё что угодно. А жрецы Тифона особенно прославились изобретательностью в принесении человеческих жертв. Ро принесла тарелку еды.
— Спасибо, красавица, — сказал Гезун.
Угаф заметил:
— Даже не смотри в эту сторону, мастер Гезун. Дочь Сетеша не для чужих дьяволов. Это и безнравственно, и незаконно. Даже не думай устраивать шашни у меня за спиной — у меня есть волшебные силы. Я буду издалека следить за каждым твоим движением.
— Итак? — проговорил Гезун с набитым ртом.
На следующее утро Гезун отправился в общественные конюшни, где он оставил осла — следовало забрать имущество. Угаф придал ему сходство с сетешанами. Как и все простые обитатели Тифона, он носил только сандалии и льняную клетчатую юбку. Вся его голова и лицо были выбриты, за исключением короткой, плетеной косички сзади и узкой небольшой козлиной бородки на подбородке. Он оставил меч и посох в туннелях, прежде всего потому, что простому человеку не разрешали носить оружие; а вдобавок из-за них какие-нибудь участники вчерашней погони могли опознать Гезуна.
Забрав свои вещи и заплатив за корм для осла, Гезун вернулся к Угафу и его дочери. Угаф сказал:
— Я отнесу твои сумки в наше жилище, пока Ро показывает тебе, как ловить летучих мышей.
Гезун заколебался — расставаться с сумками не хотелось, но Ро могла стать кем-то вроде заложницы. Сама Ро несла две сумки, одну пустую и другую — с едой и светильниками.
— Позвольте мне помочь вам, — сказал Гезун.
— Вижу, что в твоем племени варвары балуют женщин, — сказал Угаф. — Прощайте.
Ро повела Гезуна на запад, прочь от берега, отыскивая дорогу в лабиринте изогнутых улиц. Тифон, подумал Гезун, вонял ещё хуже, чем Торрутсеш. После часовой прогулки они добрались до городских ворот. За стеной город превращался в нагромождение хижин. За этими пригородами находились поля, пересечённые ирригационными канавами. За полями, на горизонте, массивные, огромные силуэты возносились над песками пустыни. Гезун видел их на пути к Тифону.
— Что это такое? — спросил он.
— Могилы наших королей, — ответила Ро.
Некоторые из сооружений казались настоящими пирамидами, другие — усечёнными, третьи — ступенчатыми. Самая высокая из полных пирамид возносилась на сотни футов. Некоторые строения казались новыми, их окружали стены, дворы и храмы; другие были древними; прилегающие к ним сооружения разобрали, да и сами пирамиды по краям уже осыпались.