Чаще всего пропитание добывалось у племен и народов, населявших завоеванную территорию. Чем дальше будут римские легионы уходить от Апеннинского полуострова и чем шире становилась римская территория, тем разнообразнее будет их рацион.
…Кстати, историки полагают, что во все времена римские легионы сопровождали маркитанты, у которых по сходной цене можно было добыть все что угодно, в том числе, «сладкое» любого цвета, возраста и телосложения. Порой отдельные полководцы пытались бороться с этой естественной тягой воинов к разнообразию в своем солдатском «рационе», но без особых успехов, или им это удавалось лишь на краткий срок. В основном Отцы Солдат мудро закрывали глаза на эти мужские слабости своих вояк, взамен сурово требуя от них на марше и на поле боя беспрекословного повиновения и отваги! В общем – jedem das seine[1] или, если кому-то это не по вкусу, то – a la guerre comme a la guerre[2]…
Окончательно весь личный шанцевый инструмент и необходимый набор бытовых предметов римского легионера в походе сложится много позже описываемой эпохи – во времена Гая Мария, т. е. на рубеже II–I вв. до н. э.
…Кстати, несмотря на то, что римские легионеры в походе выглядели подобно навьюченным «мулам», без вещевых обозов им тоже было не обойтись. Для последних требовалось немалое количество тягловых животных: быков, лошадей, мулов и ослов. Два последних были самыми популярными «транспортными животными»: мул был дороже, но он и нес вдвое больше груза и шел без отдыха тоже вдвое дольше – по 10–12 часов! Во времена Второй Пунической войны на один легион только мулов приходилось порядка 1400, т. е. на 8—10 воинов по два мула. Это количество мулов могло переносить до 175 тонн грузов. Из-за повреждения ног ежедневно какая-то часть обозных животных выходила из строя. Проблема запасных животных существовала во все времена. Всем тяглово-вьючным животным в свою очередь требовался фураж – грубый (сено и солома) и концентрированный (зерно – ячмень и овес). Транспортировать его с собой в больших количествах не представлялось возможным. Именно поэтому много времени уделялось планированию маршрута передвижения армии, которая кормилась «из-под копыт». При этом фуражировка обычно была делом отнюдь не безопасным. К тому же она занимала немало времени, что существенно сказывалось на скорости движения армии. В результате в стратегию походов «закладывалась» информация, «где и как» прокормить войско со всеми его «инфраструктурами». Планирование походов на большие расстояния было большим искусством…
Именно о римлянах говорили, что киркой и лопатой они добились не меньше, чем мечом и копьем (имеется в виду пилум), так как они были величайшими строителями укреплений Средиземноморья той поры. Важнейшей установкой римской военной жизни была безопасность бивака, в том числе спокойствие ночного отдыха. Где бы (на вражеской или дружественной территории!) и на какой срок (даже если всего на одну ночь либо несколько часов!) ни останавливался легион после дневного перехода, он тут же начинал «окапываться»!
Строился защищенный глубоким (от 1 до 3 м) и широким (от 1,5 до 4 м) рвом, земля из которого шла на вал, и высоким частоколом (либо стеной из мощных бревен) большой квадратный (со стороной ок. 800 м) или прямоугольный (с закругленными для облегчения обороны углами) лагерь с круглосуточной охраной часовыми. Без его возведения римляне не вступали в бой.
Поскольку солдатский переход у римлян обычно начинался еще до восхода солнца, то своим установленным размеренным маршевым темпом (100 шагов в минуту), делая привалы для отдыха, легионеры добирались до «расчетного» (установленного) места будущего лагеря уже к полудню, т. е. у римлян оставалась половина светового дня для всех лагерных работ. Начиналось все с того, что определяли, где должна стоять палатка консула. Именно от этого места, называемого «преторий», производилась общая разметка. К ужину они уже заканчивались: каждый легионер четко знал круг своих обязанностей, в исполнении которых благодаря постоянной практике здорово поднаторел. (Хотя по армейскому нормативу на все обустройство лагеря отводилось до 4 часов, но на вражеской территории, когда от трети до половины армии стояло в охранении, времени все же уходило больше.) Еще до выхода легиона в путь специальный отряд «квартирьеров» (несколько опытных военных трибунов и центурионов) уходил вперед, который и определял нужное место. Обычно это была возвышенность (с высоты удобнее стрелять по противнику из лука, пращи или метать дротики; при движении сверху вниз возрастает ударная сила атакующей пехоты), обязательно рядом с водой и вблизи леса (необходимость в древесине для обустройства лагеря и дровах), но не очень густого и не подступавшего вплотную к лагерю, чтобы враг не мог скрытно сосредоточиться и внезапно напасть. Чаще всего лагерь располагали как можно ближе к тому месту, где предполагалось дать сражение.