– Можно я буду главной подружкой невесты? – Мэтти уже выбрала платье, которое будет на ней, и букет, что будет у нее в руках.
– А я? – вскидывается Тамсин.
– Две девушки с цветами… – говорит Хоуп. – Может быть, еще ты… или Алекс? – Она смотрит на меня, почему-то озадаченно.
– Нет, спасибо, – говорю я. – Если только ты не хочешь конкретно нас.
Хоуп улыбается и качает головой.
– Двух достаточно.
Алекс вскакивает с места:
– А как насчет меня? – Его глаза смотрят в совершенно разных направлениях.
– А что насчет тебя, дорогой? Я бы с удовольствием сделала тебя девушкой с цветами.
Алекс бурно радуется, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Ну хватит о свадьбе, – говорит папа. – А какой у тебя второй сюрприз?
А мы-то и забыли о нем.
– А, – говорит Мэл. – Наверное, не все знают, что крестная мама Хоуп – Флоренс Годден.
– Неужели та самая Флоренс Годден? – Папа и Мэл разговаривают как герои старого водевиля. То, что Хоуп – крестная дочь Флоренс Годден, – одно из главных обстоятельств ее жизни.
Алекс снова кренится в сторону.
– Флоренс снимает кино в Венгрии. А ее мальчики приедут из Лос-Анджелеса, чтобы провести с нами лето.
– О боже! – Мэтти, кажется, готова упасть в обморок. – Не могу поверить, что ты так долго молчала.
– Она сказала сейчас, Мэтти, – замечает Тамсин.
– Я не видела их целую вечность, – говорит Хоуп. – Подозреваю, они сильно изменились. Киту, должно быть, девятнадцать или около того, а Хьюго на год-два моложе. Вы, дети, не набрасывайтесь на них сразу же. Вспомните бедного баклана.
Мы на секунду замолкаем и вспоминаем баклана. Под руководством Мэла мы ухаживали за ним, но он умер от сердечного приступа – «из-за чертовски пристального внимания», как сказал Мэл. Это была предположительная причина гибели; но мы не узнали ничего наверняка, поскольку папа отказался огласить заключение о смерти. Тогда я нарисовала птицу с рваными крыльями, размах которых был равен росту Алекса. Из-за змеиной шеи и холодного взгляда его труп казался призрачным.
И напоминание Хоуп навсегда связало в моем воображении Кита Годдена с бакланом: золотой мальчик и потрепанная черная птица.
Хмм.
Хоуп села.
– Ну, – сказала она, – так-то вот. Может, выпьем за лето?
Все, за исключением Алекса, подняли бокалы. Мама смотрела на Алекса таким ледяным взглядом, что он опустился на траву под столом, да так там и остался.
Восемь голосов воскликнули хором:
– За лето!
5
До приезда Кита и Хьюго Годденов оставалось три дня. Никого из тех, кому было за тридцать, не встревожил надвигающийся апокалипсис, но Мэтти каждый свой свободный час проводила в безумных занятиях по самосовершенствованию. Остальные же с интересом наблюдали за тем, как она делает овсяные маски и взъерошивает перед зеркалом волосы.
– До чего же отвратительно! – буркнул Алекс. – Что касается меня, то я собираюсь показать мальчикам летучих мышей. – Он считал, это будет потрясно. Кто, в конце-то концов, не любит летучих мышей?
– Им не понравятся мыши, – сказала Мэтти.
– Спорим, понравятся. Спорим, там, откуда они едут, им жутко не хватает летучих мышей.
– А как же Бэтмен? – хихикнула Тамсин.
Алекс проигнорировал ее.
– Если им нравятся летучие мыши, значит, они ребята что надо. Если же нет, то пусть валят отсюда.
Я пожала плечами:
– Это справедливо.
– Бэтмен! – сказала Тэм на этот раз громче, на случай если мы ее не услышали.
– Не заткнулись бы вы и не исчезли с глаз долой. – Нервы у Мэтти были на пределе. Ей надо было смыть маску и заняться губами, а время шло.
– Намек понят. – Алекс встал и захлопнул ноутбук.
– Она сумасшедшая, – сказала Тэм, когда мы вышли.
Для Алекса это было само собой разумеющимся.
– Боже, надеюсь, они не похожи на слюнявых идиотов, обожающих сиськи, – простонал он.
– Сиськи, Алекс? – Из сарая появился Мэл с ящиком инструментов в руках. Нужно было починить ворота.
– Калифорнийские чуваки. Держу пари, все этим летом будет сосредоточено на сиськах и языках. Отвратительно, – хохотнул Алекс.
– Не надо первым же делом говорить об этом, юный сэр! – Мэл находил Алекса безумно забавным, равно как и все мы. – Не стоит предрекать худшее.
– Да уж, – согласился Алекс.
– А ты не довезешь меня до конюшни? – Тэм одарила Мэла самой действенной своей улыбкой. Он помахал перед ее носом отверткой:
– У кого-то из нас есть дела.
Тэм вздохнула и пошла за Алексом в дом.
– Похоже, мы с тобой остались вдвоем. – Мэл обнял меня за плечи. – Ну что, примемся за дело?