Первый скандал разразился вскоре после основания Академии, когда под ее эгидой была опубликована небольшая статья, в которой утверждалось, что жирафа быть не может. К сожалению, я сейчас уже не помню, кто придумал столь остроумную идею, но автору никак нельзя было отказать в логике. Он доказывал, что шея жирафа столь длинна, что существующих позвонков недостаточно, чтобы удерживать голову этого животного. А если бы жираф в самом деле существовал, то он бы сразу сдох, уронив голову. В статье, если не ошибаюсь, высказывался упрек в адрес тех средств массовой информации, которые не щадят плохо информированных читателей и публикуют фотографии и рисунки жирафов, тогда как каждому понятно — таких животных на свете нет.
И вот в ответ на статью в редакцию хлынул поток возмущенных писем. Писем, которых никто в редакции не ожидал. Ну добро бы авторы их клеймили статью за попытку ввести в заблуждение читателей. Нет! Читатели были возмущены теми, кто придумал жирафа и поддерживает миф о его реальности. «Я сам видел фотографию жирафа в журнале «Огонек», — сообщал очередной читатель. — Доколе вы будете испытывать наше терпение! Жирафа нет, а фотографии подделывают!»
Лавры истории о несуществующем жирафе не давали мне покоя. И тут на помощь пришел сварливый старик Ложкин, живущий в одном доме с Удаловым. Ему тоже не терпелось поделиться с человечеством известными ему сенсациями.
Товарищ Ложкин написал в редакцию возмущенное письмо о горькой судьбе грецких орехов, в котором он доказывал, что грецкие орехи — ближайшие братья человека по разуму. Что они обогнали его в эволюции, отказавшись от ручек и ножек и оставив лишь два мозга (счастливая семья!) под одной скорлупой. Ложкин приводил примеры из палеонтологии и истории и в конце просил читателей не уничтожать наших разумных братьев, пожалеть их, беспомощных и кротких…
Новый поток писем, хлынувший в Академию Веселых наук, хоть и уступал «жирафьему» в объеме, явно превосходил его по эмоциональному накалу. Были письма от отдельных людей, от семей и даже от производственных коллективов. И опять же — никакой попытки критического мышления — если в журнале сообщили, значит, так оно и есть. Больше всего нас с Ложкиным потрясла одна пограничная застава, которая в полном составе дала слово грецких орехов больше не есть.
Неожиданная слава взволновала Николая Ложкина. И он, пользуясь благорасположением к нему Академии, опубликовал в «Знание — сила» целый ряд открытых писем, сообщая о хронофагах, агентах Ивана Грозного среди нас, изобретателе Эдисоне и его трагедии, и так далее. Почти все его письма были опубликованы в «Знании — силе», одно или два увидели свет в «Химии и жизни». Больше они нигде, разумеется, не публиковались, так что я взял на себя смелость предложить некоторые из них в этот том, как оригинальное направление в литературной жизни города Великий Гусляр.
БРАТЬЯ В ОПАСНОСТИ!{1}
Находясь в последние годы на заслуженном отдыхе, я много размышлял о смысле жизни и важных явлениях. Меня посетила мысль, что наши беды проистекают от отсутствия веры в бога или высшее существо, включая светлое будущее коммунизма. Наш народ мало во что вериг, а все равно каждый боится. Боится заболеть, помереть, атомной войны, экологического бедствия, повышения цен и так далее. Отсюда получается желание верить черт знает во что, потому что лучше верить черт знает во что, чем не верить ни во что. Раньше у людей был бог, и все надеялись, что если случится плохое, он не оставит в беде, хотя бы на том свете. У нас же тот свет совсем отменили, а на этом — неблагоприятные климатические условия. Поэтому люди наши стали крутить головами и искать, во что бы им поверить. Некоторые стали верить в экстрасенсов, некоторые в пищу без нитратов, а другие в индийского бога, имя которого я забыл. Но больше всего верят в пришельцев с другой планеты. А почему?