В этот раз бурных оваций не последовало, и через секунду я понял почему. Кристиан не стал показывать навыки владения мечом. Нет, он просто вышел вперёд и развел руки в сторону и с неба ударили лучи Света, Паладин благословил присутствующих. Священство его Ордена пропело какую-то песню, а Кристиан поклонившись Императору вернулся в строй.
— Третий участник выступает только второй раз, но он показал себя великим воином. В прошлом году он сумел победить всех своих соперников и сразиться с Мастером Клинка. Позвольте представить. Лорд Тармис, искатель приключений. Он выступает от имени Барона Джигела.
Тишина пала смертная. Простолюдины и высокородные господа не знали, как им реагировать, и причина была отнюдь не в том, что Тармис был Безродным. Тармиса здесь хорошо знали, боялись и ненавидели. Только несколько лизоблюдов из его свиты встретили своего повелителя громкими аплодисментами, но ему, казалось было всё равно. Мне он очень не понравился. Знаете, Ангелоподобный златокудрый красавчик, с гнилой начинкой. Да и рожа не смотря на кажущуюся красоту — мерзкая.
Я не смог увидеть, насколько хорошо он владеет ятаганом, потому что я ощутил волну нечеловеческого гнева и ненависти. Я резко повернул голову и увидел небывалую картину. Джером ещё более бледный чем обычно рычал от ярости и пытался сплести какое-нибудь заклятье, и половина моих друзей пытались всячески ему помешать. Наши глаза встретились и я увидел… Кнут, Шрамы, боль, потря друзей, и что-то ещё… Джером был свидетелем насилия… Этот негодяй насиловал детей?
— Убей его, — прохрипел Джером
Слава богу Джерома удалось успокоить. Я внимательно рассматривал Тармиса, при этом вполуха слушал информацию про участников. Никто из них меня не интересовал так как Тармис. Мне нужно было добиться боя с ним. Но вдруг Нартас замолчал, и я удивлённо посмотрел в его сторону.
Молчание старика было показным, оно было наполнено странным торжеством, и я вспомнил рассказы Нильсена. Старый Нартас оставлял все сюрпризы напоследок, и это его молчание было знаком к тому, что сейчас он начнёт их преподносить.
— Нартас, не томи людей. Мои подданные начинают волноваться, — шутливо пригрозил Император, и старик ожил.
— Знаете вы меня, мой Император. Да, дорогие жители империи и гости нашей столицы, старый Нартас оставил всё самое сладкое напоследок.
Из прохода через который пришли все участники вышел Воин. И не просто Воин, а Великий Воин. Я думал что Тористан здоровый, но этот был ещё выше два метра пятнадцать сантиметров. Он показался мне воплощением самой ночи, он вышел к нам в Чёрном многосоставном доспехи с многочисленными усилителями и неизвестными мне конструкциями покрывавшем его. За спиной гиганта был пристёгнут двуручный меч, на поясе висели кинжалы. Шлем Воина с закрытым забралом не давал мне рассмотреть лицо, только глаза, зелёные, ядовито-зелёные сверкали сквозь щели.
— Дамы и Господа, участник номер четырнадцать не просто известен, он — Легенда. Десять лет его не было в столице, все свои силы он посвятил искоренению Нежити, но теперь он вернулся. Двадцать пять лет он сражался на равных с Мастером Тористаном не отставая от него ни на шаг. Поприветствуйте легендарного сокрушителя. Герцог Эльманшид Бэйнон!!!
Ох что тут началось. Молодые и старые, мужчины и женщины, знатные и простолюдины вскочили со своих мест в порыве ликования. Герцог плавным движением сорвал с головы шлем и возвёл его над головой, но в его жесте не было ни малейшего фиглярства, просто герцог говорил: Да, я вернулся.
А мне вот, стало немного не по себе. Моя мать рассказывала мне о Герцоге. Обычно она с презрением относилась к Имперской Армии и даже самые опытные офицеры могли получить от неё характеристику ограничено полезного пушечного мяса. О Герцоге же она рассказывала как о человеке равном. Я слышал от неё истории о том, как он разрубил напополам Рыцаря Смерти одним ударом Лейтира своего Меча. Опытный и смертельно опасный соперник.
Говорят, что Герцогу было около восьмидесяти девяти лет, но он выглядел лет на сорок. Огненно-рыжий, волосы не тронула седина. Совсем редкие морщины на волевом лице с чуть выступающим вперёд подбородком. Герцог улыбался в усы глядя на то, с каким восторгом люди приветствуют его возвращение, но в глазах Герцога навеки застыла мука. Что-то во время страшного похода оставило неизгладимый след в его душе.
Герцог отсалютовал императору, поклонился нам и вернулся в строй. Нартас подождал пока возбуждение людей слегка уляжется и продолжил церемонию.