Но дело не в этом, просто посмотрев вверх, я увидел одну единственную звезду, ярко сияющую на небосводе. Это была моя звезда, которая всегда сияла надо мной, когда мне нужен был совет. Вот и в тот день, подняв взгляд, я увидел её мягкое сияние и почувствовал успокоение. Помню, когда мне было семь лет, я всерьез подумал о том, чтобы покончить с собой, и только сияние Эльми спасло меня. Никто кроме меня не видел эту звезду, даже мои учителя, но моя Эльми всегда помогала мне найти нужный слова или поверить в лучшее.
— Интересное предложение, командир. Я отвечу на него временным отказом. Я ещё молод, и неопытен, в этом вы правы. Если вы сразу начнёте развивать те навыки, которые я приобрёл, то мои братья и сёстры от меня отстанут, вы так не считаете? Для начала нужно поднять нас всех на один уровень, а там уже и о серьезных тренировках думать. Особенно когда в руке соха. — Поддел я его напоследок.
— Разумно, юный Джемал. Я надеюсь, что смогу обучить вас как можно быстрее. Это единственная причина, — он осторожно посмотрел на меня, — вашего решения?
— Нет. Мне просто надо хорошенько разобраться как в себе, так и в вас. Но я обещаю, что не буду томить вас слишком долго.
— Я понял, Экзель. — Тористан улыбнулся. — Спасибо. И ещё, я так или иначе, сделаю из вас команду, о которой будут слагать легенды и петь песни!
Говоря это, Тористан встал в такую горделивую позу, что мы дружно рассмеялись, и даже Пенелопа не удержалась и улыбнулась.
Буквально через несколько минут принесли ужин. Тористан более ни слова, ни сказал по поводу Князя, обучения и Мастеров, а вспомнил о своих обязанностях учителя военной истории. Он умел рассказывать так, что невозможно было оторваться. Мы не заметили, как пришло время отбоя. Тористан велел нам отправляться по своим комнатам, а меня попросил на минутку задержаться.
— Экзель, перед тем как ты отправишься к себе, я хочу слегка подправить тебе доспехи. Конечно, кованая броня это хорошо, но в Ордене не принято носить доспехи личной гвардии Императора.
Ах да, про это я забыл написать. Инквизиторы носили многосоставные рыцарские доспехи, но только их ковали из специального, разумеется, красного, металла.
Тористан попросил меня вызвать доспехи и прикоснулся к нему рукой. Раздался треск, затем шипение и мои доспехи стали изменяться.
— Я думаю так гораздо лучше. Твои доспехи могут принимать любую форму по твоему желанию, как ты уже должен был заметить, ты не испытываешь усталости, они тебе как твоя собственная кожа. Даже после испытания, тебе придётся носить только их, и, как я думаю, тебе не нужны лишние вопросы.
— Спасибо, командир. — Я пошевелил рукой, привыкая к почти невесомым, но всё же ощутимым латам. — Я думаю, так гораздо лучше.
— Иди. Тебе нужно как следует отдохнуть.
Легко ему говорить. Возможно, кто-то другой был бы рад, или бы просто отправился спать, но учителя учили меня замечать странности, а за первые три дня их накопилось слишком много. Рассказ Тористана и Хабека, мой загадочный отец и этот непонятный Князь, клятва, которую я дал, и которая наверняка аукнется мне, — меня преследовало неясное ощущение угрозы, и мне срочно требовался чей-нибудь совет. Не хотелось нагружать этим Литу, и я решил поговорить с Диамондом, он показался мне самым разумным среди нас, но, входя в их с Нильсеном комнату, я забыл постучать и застал премилую картину: Корнелия сидела на коленях у Диамонда, они слились в страстном поцелуе, не замечая ничего вокруг. Хорошо, что не было Нильсена, уж он-то не преминул бы наговорить такого…
— Ребята, простите, что прерываю вас, но мне нужен ваш совет.
Корнелия оторвалась от Диамонда, и они одновременно посмотрели на меня абсолютно одинаковыми взглядами. Меня удивило полное отсутствие каких-либо эмоций.
— В чём проблема, брат? — Диамонд тепло улыбнулся, и я выбросил из головы эту нелепость.
— Во мне. В нас всех. В Лите и в наших с ней отношениях. — А в следующую секунду я выложил им всё, и про события прошлой ночи и про сегодняшнее происшествие, про Князя. Про все, что меня угнетало.
Диамонд меня не разочаровал. Выслушав меня, он меньше чем через минуту высказал свое мнение.
— Экзель, тебе не стоит волноваться. Да, признаться для меня стало неожиданностью известие о том, что в тебе течет Божественная кровь, но если подумать все события ложатся в весьма интересную цепочку. Мы были избраны для чего-то великого, и то, что случилось — начало. Может быть опасное, но только начало. Когда отец прислал меня сюда, он утверждал, что я должен держать команду в кулаке, но когда я увидел Корнелию, Пенелопу, тебя, я понял, что это знак свыше. Таки разные люди и все собрались вместе.